— Поразительное совпадение, сэр, но нечто весьма
похожее я слышал от старейшин племени Огненноголовых! — воскликнул сэр Перси,
промокнув взопревшую лысину скомканным носовым платком далеко не первой
свежести.
— Да что вы говорите?! — с напускным воодушевлением
откликнулся профессор Голденвысер и, раскинув руки, обвел аудиторию
торжествующим взглядом, словно хотел сказать: вы все это видите: Вот так
заливает!
Но, его сарказм пролетел мимо полковника, как шальная пуля,
не зацепив храбреца. Ибо сэр Перси был, что называется, на другой волне.
— Да, сэр, именно так! — подхватил полковник, и его
глаза лихорадочно заблестели. — По словам старейшин, насколько мне удалось их
понять, ибо мы говорили на кечуа, доставшиеся им по наследству от пращуров
тексты изначально были нанесены на глиняные таблички. И лишь много позже
Огненноголовые скопировали их на деревянные панели идентичного размера. Это не
забавы ради делалось, их можно понять, глина — не самый подходящий для долгого
хранения материал, если живешь на воде. Она может отсыреть и рассыпаться, или
даже утонуть, ведь Огненноголовые всю жизнь проводят на искусно сплетенных из
тростника островах, я их конструкцию весьма подробно описал в отчете…
— К вашим островам мы тоже еще вернемся, — пообещал
Голденвысер, скорчив такую гримасу, что до всех присутствующих, за исключением,
разве что, одного Офсета, дошло: этого никоим образом не следует делать.
— Помилуй, бог, сэр, но это ведь открытие века! —
выкрикнул простодушный преподаватель истории из заштатного университета в
Лидсе. Он вскочил с места и сделал несколько энергичных шагов к кафедре.
— Вы так думаете?! — физиономия профессора Голденвысера
стала — что прокисшее молоко.
— Ну конечно же, сэр! — зачастил недотепа из Лидса. —
Судите сами! По сей день неизвестно, откуда пришли в Месопотамию шумеры, точно,
как и куда они ушли, словно растворившись без остатка среди семитских племен.
— Как это, без остатка?! — крикнул профессор Чванс и
поджал тонкие губы до самого носа.
— Спору нет, сэр, шумеры подарили народам Междуречья
высочайшую культуру. Они оставили после себя исполинские сооружения —
величественные башни ступенчатых пирамид — зиккуратов, с вершин которых вели
наблюдение за звездным небом. Шумеры научили туземцев математике и
делопроизводству, ирригации и мелиорации, азам инженерных наук, судостроению и
прочим полезным знаниям. И, словно выполнив просветительскую миссию, как
испарились, поскольку даже их язык, послуживший первоосновой письменности, стал
мертвым и невостребованным, а упорные попытки отнести его к какой-либо из
известных языковых семей, включая уральскую, полинезийскую, тибетскую и даже
чукотскую, потерпели фиаско. Он как бы — сам по себе, без малейших намеков на
генеалогические связи, сэр!
