— Откуда? — подал голос и Астахов.
Пришлось рассказать о побеге к морякам на Волгу.
— У них сейчас там очень тяжело.
— Меня они тоже туда зовут, — сообщил я и показал полученное от Гурьева письмо.
— Дельный совет, — прокомментировал его Пестов.
— Сегодня будете писать заявления с просьбами о посылке после учебы на флота и флотилии. Просись на Волгу, — посоветовал Астахов.
— А как оно пишется?
— Садись, — продиктуем! — в один голос предложили свою помощь старшины.
«На Волге идут ожесточенные бои. Хочу быть в рядах защитников легендарного Сталинграда. Прошу после окончания Школы юнг Военно-Морского Флота откомандировать меня в состав действующей Волжской военной флотилии», — написал я под их диктовку и поставил свою подпись и число «1 сентября 1942 года».
Вечером того же дня заявление было отдано старшине смены Воронову.
Служба продолжалась. О том, как она шла, в какой-то мере рассказывают записи в дневнике:
«12 сентября 1942 года.
Выпустили боевой листок — пропесочили сачков».
«13 сентября 1942 года.
«Сачки дуются, но на работу вышли. Старшина похвалил за проявленную инициативу».
«17 сентября 1942 года.
Начали создавать самодеятельность».
Интересная штука — память. Кто были теми сачками, которых мы пропесочили, вспомнить никак не могу. Зато отлично помню, что первый боевой листок по просьбе комсомольского бюро оформил Сережа Филин. Последующие в нашей смене выпускал Игорь Лисин. Положительными героями боевых листков не раз были Гена Мерзляков и Валя Рожков.
Сейчас, спустя десятилетия, больше помнится почему-то веселое, хорошее. Вот хотя бы случай с Сашей Плюсниным. В Школе юнг одни его звали Правофланговым, другие Сашей с Уралмаша. Почему? Сейчас расскажу.
Природа не обделила Сашу ростом. Он был выше нас, а потому на построениях всегда стоял на правом фланге. Когда подавалась команда «Равняйсь!», Саша видел обычно не грудь четвертого человека, а бескозырки и носы юнг. Была у этого коренастого паренька и завидная сила.
Как-то наша единственная лошадь Бутылка застряла с телегой в грязи. Взглянув на беспомощно возившегося возле нее возчика, Саша покачал головой.
— Ну и зарылся ты, хлопче. Только одни уши у Бутылки наверху торчат.
Возчик огрызнулся:
— Мотай своей дорогой, без тебя тошно.
— Не лайся, давай подсоблю.
— Тю-у, тягач нашелся, — не поворачиваясь, насмешливо хмыкнул дядька. — Тут трактору на полдня работы.
— Не теряй время! Давай попробуем, — настаивал юнга, примеряясь к заляпанному грязью задку телеги.
