Ехали в двух теплушках. Предполагалось в каждой разместить по 50 человек, оказалось по 61. Желающих попасть в Школу юнг было так много, что строгие представители военфлота и члены комиссий набрали не 100 человек, как предписывала разнарядка Центрального Комитета комсомола, а 122. Многие из них — воспитанники детских домов. Это потому, что в постановлении Бюро ЦК ВЛКСМ от 5 июня 1942 года, принятому по вопросу «О наборе комсомольцев в Школу юнг Военно-Морского Флота» было сказано: «Преимущество при отборе отдавать воспитанникам детских домов».
На наскоро сколоченных из неотесанных досок двухъярусных парах рядом со мной, Сережкой и Митькой на втором этаже оказались ребята из Юго-Осокино Кунгурского района Миша Мельников и Володя Лев, за ними расположились Ваня Неклюдов, Федя Марукин, Саша Ходырев, Сережа Скобелев, Валя Бобров из Оханского детдома и Алеша Макушин из Юго-Камского. На первом этаже под нами устроились Валера Перинго, Юра Буйзилло и Вася Бурков из Добрянки, Ваня Умпелев и Паша Бубнов из Осы, Володя Лыков, Боря Батанов и Витя Кожихов из Чусового, Витя Сакулин из Березников, Валя Рожков из Пашии и другие ребята, с которыми я еще не успел познакомиться.
Эшелон тянулся устало, медленно, на изгибах дороги очень походил на огромную гусеницу. На каждой станции, перед тем как тронуться с места, хрипло спрашивал:
— Ку-да-а-а-а? Ку-да-а-а-а?
Нас это тоже интересовало, да еще как.
— Куда едем? — спрашивали будущие юнги друг друга. Ответить на этот вопрос толком никто не мог. По причине сохранения военной тайны ничего не говорил и на каждой остановке бегавший на станции наш шеф — старшина Воронов.
Одни предполагали, что едем на единственный в то время Краснознаменный Балтийский флот, другие — на Северный, а я мечтал попасть на Волжскую флотилию, где остались мои первые морские наставники Гурьев, Чернышев, Решетняк и полюбившийся боевой командир Лысенко.
Поезд между тем шел в сторону Москвы. Почти всем хотелось увидеть столицу, Кремль.
Мечты о будущей флотской службе прервал старшина. Прибежав из соседнего вагона, спросил:
— Скоро ужин, а вы что, так и будете сидеть, сложа руки? Или крупу в сыром виде есть предпочитаете?
В «Муравейнике» мы питались в одной из отведенных для нас обкомом комсомола и военкоматом столовой. О приготовлении завтраков, обедов и ужинов своими руками никто и не думал. А тут выяснилось, все надо делать самим.
— Ну уж нет! Шишеньки! Работать поваром я не нанимался. Мыть миски, кружки за всякими… Не буду, — с вызовом заявил Ваня Умпелев после того, как старшина вышел из вагона.
