— А справишься? Плавать-то хоть умеешь? — по-отечески заботливо поинтересовался командир.
— Пять раз в Очере пруд переплывал! — совсем осмелев, выпалил я. Будто командир мог знать, где этот Очер находится и что там за пруд. — Дно доставал, — не удержавшись, похвастался я.
Впрочем, все это было правдой. Проводить время на Очерском пруду мы с Сережкой Филиным и Митькой: Рудаковым очень любили. По нескольку раз переплывали его из конца в конец. На нем же сдавали нормы на значок «Юный моряк», были членами ОСВОДа.
— Ну, что ж, попробуй, юнга! — решился наконец командир.
Краснофлотцы быстро соединили несколько гофрированных противогазных трубок и прикрепили их к маске. Надев ее, я спустился с кормы в воду. Она была холодной. Дух сразу же перехватило. Дышалось тяжело.
Размотать трос оказалось делом нелегким. Но мне так хотелось сделать это, что, кажется, поступи приказ бросить работу, и то не вылез бы из воды. Время шло, но я его не замечал: так был увлечен работой.
Трос все же размотал, сбросил с винта. Порядком измученный, продрогший поднялся на палубу. Мотор заработал. Катер снова обрел ход.
— Молодец! — похвалил командир. — А говорил: юнга… Да какой же ты юнга? Настоящий матрос!
Вечером того же дня, во время вечерней поверки, мне объявили благодарность и тут же перед строем зачитали приказ о досрочном присвоении звания «краснофлотец».
А старшина выдал мне новенькие погоны с буквами «ВФ», что означало «Волжская флотилия».
Штабной фотограф-любитель по секрету позвал меня к себе в кубрик, усадил на стул и сфотографировал.
— Такой момент и запечатлеть не грешно. Не часто бывает, когда в первый день службы на корабле присваивают очередное воинское звание. Вспоминать будешь, — сказал он.
В то время я еще не знал, как крепко подружусь с моряками этой части. Со многими из них мне будет суждено служить на Черноморском флоте и в составе Дунайской флотилии пересечь шесть государственных границ.
С первых же дней они показались мне людьми особенными. На Соловках, получив газету с описанием подвига Ивана Решетника, я, как и другие юнги, восхищался его умением управлять любой боевой техникой. Оказавшись среди волжских моряков, я убедился, что такими же умелыми воинами здесь были и другие старшины и матросы. По всему выходило, корабельному радисту тоже мало знать лишь свое дело.
— Моряк должен быть воином широкого профиля, — говорил мой новый командир. — Без глубоких разносторонних знаний даже самые лучшие помыслы могут принести не столько пользу, сколько вред.
