— Не забудь потом мне рассказать, до чего додумалась.
— Обязательно. До завтра, Андрей.
— До завтра.
И он вдруг наклонился. Вообще не трогая меня руками, не удерживая, наклонился к моему лицу. Замер на несколько секунд и только потом приблизился. Коснулся губ мягко. Снова отстранился и заглянул в глаза. Он словно читал в них что-то. Оттолкну или нет? Отвечу или даже потянусь к нему сама? И я неконтролируемо потянулась. Лишь на миллиметр приблизилась, но он поймал этот сигнал. Второй поцелуй был другим, а его ладони обвили мое лицо и уже не позволили отстраниться.
Поцелуи в моей жизни случались. Но я не помню такого ощущения, чтобы тело при этом слабело. Приоткрыла рот, поддаваясь его языку, и впустила внутрь. Я отвечала — ничего не могла с этим поделать. Перед глазами встала какая-то муть, дурманящая, мысли путающая. Сама вскинула руки и обняла его за шею. Стоны прямо в рот, когда наши языки соприкасались. Он целовал жадно, с каждой секундой все с большим голодом. И я поняла, что на этом не закончится — мы будто бы друг друга еще сильнее распаляли. Дыханием своим срывающимся друг друга с ума и сводили. Этим не закончится. Если не закончить. А ведь он предупреждал еще в ресторане…
Я оттолкнула. Даже не представляю, откуда взялось столько силы воли. И он тотчас отстранился. Но его ладони так и жгли мое лицо.
— Ань, ты обо всем этом… ты не думай слишком много. Я пока сам ничерта не понимаю. Не бывает любви с первого взгляда, ты правильно говорила.
— Знаю.
— Ты просто не думай. Но я позову снова.
— Знаю.
И он ушел, больше ничего не сказав.
У меня дыхание останавливалось от воспоминаний о вчерашнем вечере. Я думала, что такой накал воспроизвести невозможно. Ха! Я сильно заблуждалась, поскольку Константин Сергеевич все-таки оказался торнадо.
Андрей весь день вел себя сдержанно, как и обещал. Сухие распоряжения, приказы и указание на ошибки. Я лишь краем глаза иногда улавливала его беглую улыбку, когда я не смотрела прямо. Отворачивалась, чтобы не поймать его на этом, и тоже улыбалась — так, чтобы не заметил. И что уж врать себе — это была влюбленность. Пусть в зачаточном состоянии, но заставляющая думать о нем постоянно.
Константин Сергеевич заглянул только перед обедом, да и то направлялся в кабинет к другу. Но кивнул в приветствии и уточнил:
— Помнишь?
— Помню, — ответила я, хотя теперь идти на второе свидание хотелось еще меньше, чем вчера.
В конце рабочего дня занесла боссу нужные распечатки и постаралась выглядеть как можно профессиональнее, хотя смотреть на него прямо было сложно:
