И в голове оформилось простейшее объяснение. Я отступила на шаг.
— Поняла, вы сговорились!
— Сговорились? — Константин Сергеевич нахмурился. — Ты о чем?
А мне с каждой секундой становилось все очевиднее:
— Ну да, это же ясно! Андрей Николаевич приглашает меня на свидание, и сразу вы!
— Андрей тебя пригласил? — оторопело переспросил он.
Мне же захотелось расхохотаться:
— Точно! Вы ведь просто сговорились довести меня до белого каления своими издевательствами?
— Да не кричи ты так, — он неожиданно заговорил очень спокойно. — Я не знал, что Андрей тебя пригласил. И ты согласилась?
— Согласилась! А сейчас пойду и откажусь!
— Значит, согласилась…
И что-то в его внешнем виде остудило мой пыл. Константин Сергеевич выглядел действительно потрясенным. И говорил иначе — тише и серьезней, чем обычно:
— Так Андрей тебе нравится?
— Да какая вам разница? — теперь устало отмахнулась я.
— Есть разница, — он отвел взгляд в сторону. — Сама видишь, что есть.
Он удивлен, вряд ли можно притворяться так естественно. Удивлен и расстроен. Оба заинтересовались именно мной? Никаких споров и насмешек не предполагалось? А в таких вопросах нельзя гнаться за двумя зайцами! Если я отвечу утвердительно — мол, мне нравится его друг, то Константину Сергеевичу придется это принять. А я ему, похоже, симпатична, раз смотрит так рассеянно в сторону. Если отвечу отрицательно, тогда он полетит к Андрею Николаевичу и заявит, что со мной на свидание идет он. Простое решение — кто из двух? И именно мне решать. Но все произошло слишком быстро! Если бы меня вынудили выбирать прямо сейчас, то я предпочла бы, чтобы меня просто оставили в покое. Ни разу в жизни я не ощущала себя так далеко от зоны комфорта!
И теперь не знала, что делать. Произнесла очень осторожно — чтобы саму себя не испугать сказанным:
— Я не знаю, нравится ли он мне. Потому и согласилась пойти на одно свидание.
Он посмотрел прямо, а в серых глазах блеснул огонек:
— Тогда будет справедливо, если ты каждому из нас дашь по одному шансу. Верно?
— Не знаю… Нет. Я думаю, что это неправильно.
Константин Сергеевич мельком глянул на мои губы, от чего почему-то ноги задрожали, и перевел взгляд на глаза:
— Я скажу тебе, что такое неправильно, Анют. Это думать о тебе постоянно. Как будто вообще больше ничего не существует, кроме этих твоих жутких синющих глазищ. Лететь на работу и придумывать повод с тобой поговорить, чтобы ты лишний раз ими зыркнула — вот что неправильно. И я понятия не имею, что буду делать, если ты перестанешь на меня так смотреть. Теперь можешь и посмеяться — давай, не отказывай себе. Я настолько уязвим, что самому смешно.
