— Ты кормил его?
— Да. Он прожорлив, как парочка огнедышащих драконов. Сегодня, например, слопал целый килограмм карасей.
— Ты преувеличиваешь, Морис. Просто он здоровый молодой мужчина с хорошим аппетитом.
— Не мужчина, а кот, — упрямо возразил Морис.
— Ну, хорошо, — не стала спорить Мирослава, — котячий мужчина.
Морису хотелось поправить, — не котячий, а кошачий, но он знал, что Мирослава просто дразнит его, и поэтому сказал, — аппетиту вашего Дона позавидует крокодил.
— Я надеюсь, что вы подружились, — засмеялась Мирослава.
— Боюсь, что он время от времени придерживается другого мнения.
— Тебе только так кажется. Дон дружелюбный и благородный.
Морис вздохнул в трубку, — как рыцарь круглого стола…
Когда-то в самом начале знакомства с Доном — обожаемым котом Мирославы, Морис спросил, — почему бы не кормить его китекетом или ещё чем-то в этом роде?
— Что ты! Что ты! — ужаснулась Мирослава, — как можно кормить любимое существо консервами и сухарями! Чем он заслужил подобную кару? Он же не узник, заключённый в темницу! — искренне возмутилась она.
— Насчёт темницы, конечно, нет, но, вот, об особой свободе вашего Дона тоже говорить не приходится, — парировал Морис, — он живёт в доме на ограниченной территории. Прогулки только в саду. Любуется миром созданным вами.
— Просто он ведёт уединённый образ жизни, — не согласилась Мирослава.
Миндаугас тяжело вздохнул в ответ.
— Морис, — прервала его воспоминания Мирослава.
— Что? — спросил он, думая о том, чтобы она поскорее вернулась.
— Морис я постараюсь побыстрее управиться с делами в Красове, — точно прочитала она его мысли. — Я надеюсь на тебя. Не скучай. И спасибо тебе за Дона.
— Не за что, — ответил он.
— До свиданья, Морис.
— До свиданья…
Мирослава положила трубку. Вышла из крохотного кабинетика. Отыскала любезного официанта, и, поблагодарив его, покинула кафе.
… Дождь закончился.
* * *
В квартире Игоря Барлова терпкий запах экзотических духов смешивался с тонкой горчинкой хризантем.
Роза обожала хризантемы. Она от них приходила в восторг, возбуждалась и млела.
Игорю запомнилось стихотворение китайской поэтессы Ли Цинчжао, которое Роза читала ему в ресторане:
«Твоя листва — из яшмы бахрома –
Свисает над землёй за слоем слой,
Десятки тысяч лепестков твоих,
Как золото чеканное горят…
О, хризантема, осени цветок,
……………………………………
Середину стиха Игорь не запомнил, но последние строки особенно врезались в его память:
Нисколько не жалеешь ты меня!
Так щедро разливаешь аромат,
