— Заходил, заходил, — Барлов вновь заметался по кабинету, — ваша взяла!
Мирослава сидела молча.
— Я хотел всего лишь убедить её, — проговорил Барлов, — и потребовать соблюдать наше соглашение. Ведь она взяла у меня деньги. Большие деньги, — признался он, — и обещала следовать моим инструкциям.
Мирослава не перебивала, и Барлов продолжил, — сначала всё шло по плану, а потом эта взбалмошная девица выкинула фортель и укатила к морю, на мои, между прочим, деньги. Естественно, я разъярился, — он бросил быстрый взгляд в сторону Мирославы, — и хотел всего лишь призвать её к порядку. И ничего больше!
Волгина молчала, задумчиво глядя на мятущуюся фигуру Барлова.
Наконец он остановился и посмотрел ей прямо в глаза.
— Мои дела плохи? — спросил Барлов.
— Вы только сейчас это поняли? — произнесла Мирослава.
— Не иронизируйте!
— Постараюсь.
— Я не знал, что Ирина остановилась именно в «Бриге». Я только знал, что она улетела на юг к морю, — Барлов вздохнул, — я сглупил.
Волгина не произнесла ни слова.
— Ведь я не мог предположить, что её кто-то прихлопнет, и я вляпаюсь в это дело, — он перевёл дыхание, — приехав на Агатовый берег, я обошёл несколько гостиниц, справляясь, не остановилась ли у них Ирина Томашевская, пока, наконец, не отыскал её в «Бриге».
— Вы просто интересовались и вам из простой учтивости отвечали? — усмехнулась Мирослава.
— Нет, конечно, нет, — он бросил на Волгину уничтожающий взгляд, — я представлялся заботливым папашей, разыскивающим свою ветреную дочь.
— Вот, уж не подозревала, что служащие гостиниц так доверчивы и сентиментальны. Никогда не замечала, что их благородные сердца переполнены сочувствием к семейным проблемам постояльцев…
— Довольно! — рявкнул Барлов. — Деньги развязывают любой язык и трогают любое сердце.
— Это ближе к истине в данном конкретном случае.
Барлов невесело усмехнулся и, посмотрев, в преспокойные глаза Мирославы, процедил, — я искал Ирину и нашёл её.
— На свою голову, — добавила Мирослава.
— Да! И что же мне теперь делать? — спросил он, сникнув, — ведь я не убивал её!
Мирослава пожала плечами, — идти в полицию.
— Вы что издеваетесь?!
— Ничуть.
— Ни-ког-да! — проговорил он по слогам.
— Как хотите. Всё равно, рано или поздно, они вас вычислят.
— Эти олухи? — усмехнулся Барлов, — я стёр отпечатки в гостинице. Я был предусмотрителен, хотя меня чуть инфаркт не хватил со страху, — он посмотрел на Мирославу, — у меня теперь одна проблема…
— Какая?
— Вы!
— Ошибаетесь, — улыбнулась Мирослава, — вы же сами, Анатолий Борисович, сказали, что настойчиво расспрашивали о Томашевской служащих всех гостиниц…
