– Почему – под землёй? – нахмурилась я.
Помнится, Крвен тоже намекал на какие-то норы ириу, но я тогда не обратила на это внимания.
– Видишь ли, наш мир мал, в нём не хватает места на всех. Наше поселение и его окрестности – вот, собственно, и всё. Если идти прямо от замка, никуда не сворачивая, то часа через полтора вернёшься к нему с другой стороны. Двум расам здесь тесно. Среди ириу не рождаются луры, поэтому шестипалые живут в пещерах под землёй. Выкопали себе подземные ходы, как кроты, и иногда высовывают оттуда носы, пытаясь нанести удар, прорваться в поселение. Но их, разумеется, никогда сюда не пустят. Один лур стоит тысячи грязных ириу!
Как удачно! Вероника сама упомянула того, о ком мне больше всего хотелось узнать. Война двух рас за землю – это, конечно, интересно, только лур с его даром казался мне сейчас гораздо важнее давней борьбы народов.
– Лур – воин? – я постаралась выглядеть как можно простодушнее.
– Нет. Лур это лур. Он может подчинить толпу взглядом, заставить всех ириу замереть, пока их не перебьют воины, или сражаться друг с другом. Сейчас в поселении три лура, и мы непобедимы.
Голос Вероники прозвучал так гордо, словно она сама родила всех трёх луров. Зомбированная эта женщина, что ли? Не понимает, насколько ужасно всё, что здесь происходит?
В животе заурчало, я вспомнила, что так и не успела сегодня поесть.
– Ты, наверное, голодная? – проворковала Вероника. – Жаль, не могу тебя сейчас накормить: мужчины здесь предпочитают, чтобы наложница ничего не ела перед тем, как… Ну, ты меня поняла. После того, как риг от тебя уйдёт, приходи ко мне, моя комната справа, через дверь от твоей. Я приберегу для тебя вкусный ужин.
– Приду, – пообещала я.
От таких приглашений нельзя отказываться. У Вероники можно будет и поесть, и послушать об этом мире. Если, конечно, её милый сыночек не убьёт меня сегодня каким-нибудь особенно изощрённым способом.
– Да, и ещё, – она понизила голос. – Риг добр, если получает то, чего хочет. Не противься ему.
Я кивнула. Можно подумать, есть другие варианты! Надо быть мазохисткой-самоубийцей, чтобы начать сопротивляться Каирну на его земле.
Дверь резко распахнулась. "Добрый мальчик" переступил порог и смерил меня таким взглядом, что я вздрогнула.
– В общем, заходи потом ко мне на чаёк, – благожелательно улыбнулась его мать и пошла к двери.
– Ага, если смогу ходить, зайду, – не удержалась я.
– Каирн, ты выбрал очень милую девочку, – пропела Вероника. – Наташа, если тебе будет нехорошо, я сама к тебе приду.
