Во тьме вспыхнул огонек. Он мгновенно разросся, в пламени проступили очертания человеческой фигуры.
– Логе! – выдохнул Рихард.
– Мое имя – Локи, – поправил человек. – Благодаря тебе, меня многие будут помнить на земле, пусть даже с измененным именем. Я пришел за тобой. Дай мне обнять тебя, и мы вместе отправимся в Валгаллу. Ты ведь хочешь увидеть тех, о ком дерзнул написать?
Рихард кивнул. Почему-то он был слаб, очень слаб.
– Не знаю, смогу ли дойти до Валгаллы, – с трудом выдавил Рихард.
– Тебе не придется идти. Я все устрою, только дай мне обнять тебя.
Гость приблизился и заключил Рихарда в огненные объятия. Боль пронзила все тело. Корчась в муках, маленький человечек по прозвищу «саксонский гном» слышал отдаляющиеся женские рыдания.
– Рихард! Рихард!
А совсем рядом смеялся известный обманщик, бог огня Локи, прославленный Рихардом в «Кольце нибелунга».
Рихард Вагнер скончался от сердечного приступа 13 февраля 1883 года в собственном доме в Венеции, не дожив трех месяцев до своего семидесятилетия.
Утро было свежим, теплые волны мягко накрывали берег прозрачными ладонями, играли с мелкими камушками на пляже. Тишина и покой окружали маленький приморский поселок, казалось, кто-то свыше поместил его под теплый, уютный колпак.
Сон этого тихого местечка был нарушен, когда с берега моря к ближайшим домам понеслись громкие скрипучие звуки. Те, кому посчастливилось жить недалеко от пляжа, сползли с кроватей и поплелись закрывать окна – кто с легким раздражением, а кто и с откровенной злобой, ругая на чем свет стоит приезжего студента-музыканта. Ну да ничего, потерпят: скрипач прогостит у бабушки всего несколько дней. Не стоит портить из-за него отношения с хорошей соседкой.
Время от времени музыкант подкручивал что-то на узкой шейке скрипки и снова начинал терзать несчастный инструмент. Наконец, звуки перестали напоминать о несмазанных дверных петлях. Скрипач картинно взмахнул смычком.
Крики чаек смешались с мелодией – светло-печальной, певучей, то в уходящей в грудной, низкий регистр, то паутинкой зависающей на предельно-высоких нежнейших нотах.
Начинающий композитор уже два года представлял свою «Баркаролу» на разные конкурсы – студенческие, профессиональные, всероссийские, международные, – но оценивали его труд лишь дипломами за участие. Чего им не хватает, маститым мэтрам в жюри? Может, море подскажет, что добавить в «песню на воде», чтобы она зазвучала, чтобы заиграла так же, как блики раннего солнца резвятся сейчас на легких волнах?
