- Все в Ватикане и размещены в кельях - Папа решил рискнуть, чтобы узнать, что ещё известно агенту
- Хорошо, сын мой. За Тадухелу не переживай, я лично явлюсь за нею к Георгию в Рашку, в город Н-ск. Потом я посещу Иерусалим и снова буду здесь.
У понтифика подкосились ноги, и он опустился на колени: о том, что Тадухела у русского, знали только трое!
- Госсподи! - возопил он, не поднимая глаз - Прости меня грешного и недостойного целовать следы ног твоих!
- Ты ни в чём не согрешил, даже с Марией-Терезой, кармелиткой. Ты удовлетворил её?
- Прости меня, Господи! Но она так хотела трахнуться, что я не смог отказать ей - бормотал Папа.
Господь плюнул на ладони, растёр плевок и возложил руки на голову понтифика - Отпускаю грехи твои, сын мой. Встань с колен, прощён ты!
Понтифик поднялся с колен, но глаза на Господа поднять не посмел.
- Слаба вера твоя, сын мой. Укрепись в вере. Я скоро вернусь.
Лампы погасли, зашипел пивной газ и ...
Папа щурился на свет вспыхнувших ламп: в комнате никого не было!
Шагая на негнущихся ногах к двери, он пытался достать айфон из кармана мантии, трясущимися руками.
Христос сказал, что сначала посетит русского, у которого была Тадухела. Но это была ... нет, не ложь! Господь не лжёт и не вводит в заблуждение. Это был план, тщательно подготовленный Ра-Мери: вплоть до текстов и последовательности действий. И на каждый акт, Христу отводилось время, рассчитанное до секунды. Но почему Христос изменил последовательность событий? Почему, испарившись из янтарной комнаты, он материализовался у стены Плача в Иерусалиме?
А вы не догадываетесь?
Тогда прочтите ещё раз внимательно главу сначала ...
Поняли?
Неээт??
Придётся сказать мне.
''Ччёрт!' - мелькнуло у него'' - вот это, произнесённое Папой про себя, и внесло коррективы в последовательность действий Христа.
'Он Лжец и Отец Лжи! Когда говорит он Ложь, говорит своё!'
Папа, сам того не подозревая, воззвал к Сатане и Христу пришлось на ходу менять план, чтобы спутать карты и замести следы.
У стены Плача плакали двенадцать человек.
Христос смотрел на согбенные спины и вздрагивающие плечи. Его глаза увлажнились.
- Авва, Отче! - прошептал он, и двенадцать плачущих исчезли!
Группа русских туристов, стоящих неподалёку, оторопело смотрела на стену Плача!
Один из них, седой старик с орденской планкой на кителе, опустился на колени и стал молиться.
- Авва, Отче! - и молящийся ветеран исчез!
Остальные, с воплями, бросились прочь!
- Давай, Ра-Мери! - громко произнёс Христос и на том месте, где, только что, стояли туристы, появилась группа из тринадцати человек. Они осматривались, щурясь на яркое солнце, они смотрели на стену Плача, на Храмовую гору, друг на друга - Аааааааа! - завопили они, и стали обниматься, и падали на землю, и целовали её, и плакали.
