Бессмертные слонялись по берегу Нила и, от нечего делать (все дела давно были сделаны и переделаны, и не один раз), развлекались тем, что бросались в мутные воды, пытаясь утопиться.
Увы, бессмертные не тонут!
Тогда бессмертные садились в драконолёт и, развив гиперзвуковую скорость, мчались прямо на лампочку-солнце.
Вспыхивал и сгорал, как спичка, драконолёт.
Увы, бессмертные не горят!
Тогда бессмертные буравили шахту в мантии и ныряли в гелий с температурой абсолютного нуля по Кельвину*.
Схватывалась льдом вокруг шахты атмосфера, в которой застревали бессмертные: их потом выжигали оттуда лазером.
Увы, бессмертные не замерзают!
Тогда бессмертные резали себя лазером! Но луч лазера гнулся, как медная проволока, не причиняя абсолютно никакого вреда.
Увы, лазер не брал бессмертных!
Пару раз пытался покончить с собой (от тоски по Тадухеле) и фараон, но ... ну, я уже сказал, чем это заканчивалось.
Тэо вспомнил, как всё произошло тогда: отщепенец Яхве, посулив Авраму произвести от него народ избранный, использовал его, как лазутчика. Аврам обнаружил схрон с ядерными боеголовками и слил инфу Яхве. Яхве, тащившийся от запаха палёного мяса**, спалил, нахрен, одним ядерным ударом Содом с Гоморрой.
Тэо пришлось в срочном порядке телепортироваться на Нибиру, ибо Яхве на этом не остановился бы, что и показали последующие события, описанные в книге Исход.
Мумифицированная Тадухела осталась в Долине Царей.
И вот, прошло долгих три тысячи триста пятьдесят лет, время правления Яхве подошло к концу и Тэо, с нетерпением ждал, того момента, когда он сможет заключить в свои объятия, восставшую к вечной жизни Тадухелу-Нефертити Митанийскую.
...
Понтифик, кончив с кармелиткой, развалившейся в блаженном послеоргазменном экстазе на кушетке в келье, неспешно одевался.
Кармелитка, забыв напрочь про доклад, пялилась на торчащий и раздутый, как мяч для регби, член папы.
Мария-Тереза прыснула, папа обернулся.
- Ещё хочешь, киска? - папа покачивал дряблыми бёдрами, выглядевшими ещё более дряблыми, на фоне неестественно раздутого члена.
Кармелитка плотоядно облизнулась, папа стал стягивать с себя мантию и, случайно, нажал кнопку помпы: зашипел выпускаемый воздух, член сдулся и повис, как гандон, как тряпочка.
Кармелитка ойкнула и зажала рот, чтобы не заржать.
Папа, вдруг, вспомнил, что идёт совещание Курии, игриво погрозил пальчиком кармелитке и снова натянул мантию.
