Все закончилось быстро. Последнее сражение состоялось на подступах к городу Ноутсити. Военные и обычные граждане выстроились в боевом порядке. Воодушевлённое военное командование наблюдало в бинокли; некоторые потирали руки в предвосхищении победы. Но Искусственный интеллект перестроил мир под свои нужды, он мог все. Тысячи краёвников крушили все на своём пути. Они были быстрее, сильнее, безжалостнее. И они вовсе не чувствовали страха.
То была славная битва… Но, не в пользу людей. Военные сменили форму на обычную одежду и, склонив головы, вернулись в города.
Тем временем кислорода становилось все меньше и меньше. Мир стал другим. Изменился не только город Ноутсити, но и космическое пространство. На небе не было видно звёзд. Всё, что находилось за пределами Нейрозвезды, было как будто бы скрыто от человеческих глаз. Для того чтобы выяснить, что же там происходит в нескончаемой дали, требовалось запустить космические корабли и спутники. Но взрослые уже не имели доступ к устройству межзвёздных кораблей. Да и не до космоса было в это смутное время.
Под благовидным предлогом ЦОС то и дело выводил надпись:
«Подумайте о своих детях. Им скоро будет нечем дышать!»
Люди то и дело выходили на улицу. Краёвники стали особенно жёсткими: они, не церемонясь, разгоняли людей. Непокорных увозили в неизвестном направлении.
Мама все время сидела дома. Она заходила ко мне в детскую и особенно нежно обхватывала голову руками и целовала. Родители ничего не могли сделать. У них не было другого выхода. Нужно спасти своих детей.
По телевещателю один за другим чередовались передачи с неизменным ведущим. С помощью робоэкспертов они внушали взрослым, что всё делается для их же блага; что скоро ЦОС что-нибудь обязательно придумает и взрослые смогут вернуться; что роботы не могут работать на такой высоте; что диски обязательно должны вращаться посредством тысяч людских шагов в одном направлении.
Все люди были в ожидании разлуки. В городе висела напряжённая атмосфера. Друзей я не видел уже больше двух недель. Конечно же я скучал по Ребекке. Мне не хватало беспечности и веселья Уолли. Но мы боялись, что вдруг, вернувшись домой, не застанем своих родителей и больше никогда их не увидим. И этот день в конце концов наступил.
Я и не знал, что следующий день будет днём разлуки. Вечером мама особенно долго сидела и разговаривала со мной обо всем на свете. Мы вспомнили папу – те весёлые эпизоды, когда вместе гуляли, ходили в какие-либо заведения, ездили в цирк. Мы вспоминали также вечно недовольного деда – его ворчание, его тягу к поучению всех вокруг. У мамы на глазах выступали слезы, я, заражаясь её печалью, не мог удержаться и плакал. Мама, обнимая меня, успокаивала, но успокоение не наступало. Она должна была сказать – уже наступило время – и она прошептала:
