На улицах стало на порядок больше краёвников. Клиперы же, казалось, присутствуют повсюду.
Мы с дедом стали особенно близки. Он мне частично заменил отца, жаль ненадолго. Я постепенно заинтересовался его детством. Далёкое время его мальчишеских забав оказалось очень интересным. И почему я не интересовался раньше? Не зря Ребекка с таким интересом слушала его рассказы.
Я научился паять некоторые детали на микросхемах. Паяльником! Я не удивлюсь, если такое устройство сохранилось в единственном экземпляре только у моего деда. Нагреванием металлического наконечника оно расплавляет оловянные соединения и, передвигая эту металлическую жижу, можно соединять микротрассы, а по ним проходит электричество. Кроме того, я также более или менее научился читать тексты, составленные из прописных букв. Совсем и нетрудной это оказалось задачей, поскольку они похожи на печатные, только строятся косыми и плавными линиями. Красиво, не то что на экранах компьютеров.
Ребекка заскакивала гораздо реже. Детей старались удержать дома – на улице стало неспокойно. Иногда мы собирались втроём с Ребеккой и Уолли, сочиняли страшные истории. Бывало придумывали смешные рассказы и хохотали над особенно удачными моментами.
Дед научил нас играть в волейбол. Тот, в который они играли будучи детьми. Через натянутую на столбах погибших деревьев сетчатую материю мы перебрасывали с одной стороны на другую обычный мяч, найденный дедом бог знает где. Никто собственно и не знал, что это древний кожаный мяч, до тех пор, пока дед не притащил сморщенный и невзрачный комок и не надул его, с помощью трубчатой иглы, присоединённой к телескопическому пылесосу Мэрон. Часто мы играли с ним в одной команде, а Уолли с Ребеккой по противоположную сторону сетки в другой. Если мы побеждали дед радостно трепал меня по голове и добродушно смеялся, когда Ребекка, сердитая, надувала губы и пыталась доказать, что мы играем нечестно.
В один из таких дней, дед смотрел очередную передачу, в которой ведущий как обычно вскользь намекал, что люди вовсе уже ничего не умеют и не было бы так хорошо сейчас, если бы Благословенный ЦОС не взял управление в свои руки. Иногда на такие передачи приглашали одного из остававшихся немногочисленных людей-учёных. Два три робосотрудника всяческими каверзными вопросами загоняли его в угол. Ведущий одобрительно кивал головой и также старался задеть человека и принизить всеми возможными способами.
Как-то, в очередной раз ведущий уточнил у живого учёного:
