С этого дня мы начали дружить с Ребеккой и, в последующем, я уже её не стеснялся. Она часто приходила к нам в гости, практически каждый день мы вместе носились по городу. Многие мальчики мне завидовали. Но Ребекка была не совсем другом. С той самой финальной игры нас объединяло что-то большее. Мне с ней было невероятно хорошо, я засыпал и просыпался с мыслями о ней.
Уолли попадался на глаза редко – он стал настоящим домоседом. Мы все ещё дулись друг на друга. И все ещё меня грызла совесть от чувства собственной несправедливости.
Несмотря на то, что Ребекка несколько приукрасила первые дни, отсутствие папы погрузило меня и маму в грусть. В один из дней к нам приехал дедушка и мама попросила его остаться. У меня появился новый друг, каких никогда не было раньше.
Маме было куда тяжелее чем мне: я заметил, что она стала рассеянной, в глазах сквозила печаль. Она то и дело подходила ко мне и нежно обнимала. Со временем конечно же мы привыкли, тем более присутствие дедушки вселило в нас некое спокойствие.
Как-то дед заметил на моем столе блокнотик мистера Грустена. Я в это время проходил стратегию. При мимолётном взгляде на затихшего старика, я обратил внимание на то, что он, сидел на моей кровати и рассматривал страницы одну за другой. На каждой он задерживался минуты на две-три. Как будто читал. Я спросил:
– Дед, что ты там рассматриваешь эти каракули?
Дед с задумчивым видим ответил:
– Эти каракули – давно забытые людьми прописные буквы, сынок.
Поначалу я не придал особого значения словам деда. Какие-то письменные буквы, что это вообще? Разве бывают другие буквы, отличные от тех, что я вижу каждый день на экране компьютера и телевещателя? Но дед заразил меня интересом – он внимательно все изучал, порой приговаривая:
– Хм… Интересно…
Он обратился ко мне и спросил:
– Тим, а что ещё говорил в тот злополучный день мистер Грустен?
– Да что-то про то как погасло Солнце. Я уже точно и не помню.
Дед молча вышел на кухню и далее расспрашивал маму. Дома уже давно старались не вспоминать про тот день. Я забыл про игру, вдруг возникла надежда на разгадку тайны – дед явно нашёл что-то интересное. Я встал у двери так, чтобы взрослые меня не могли видеть и слышал все, о чем говорили мама с дедом.
– Кэрол, ты знаешь, очень интересная записная книжка этого мистера Грустена.
Мама мгновенье не отвечала. Она тоже почувствовала, что дед возможно нашёл что-то важное.
– Эти так называемые каракули, на самом деле – прописные буквы.
