– Что здесь произошло? – вскрикнула мама, после того как оцепенение отпустило нас обоих. – Где, черт побери, Брайан?!
Она бросилась из комнаты в комнату; поочерёдно распахивала настежь двери. Папы и мистера Грустена нигде не было. Они словно испарились.
– Мама, взгляни!
В шкафу, встроенном в стену спальни соседа, я обнаружил открытые настежь створки ТРАМА. Мама вошла из соседней комнаты, где до этого высматривала в окне: нет ли мужчин во дворе. Вначале она не придала значения увиденному – ТРАМ И ТРАМ, что тут такого, но тут же встрепенулась.
– Господи! Тим, а где кабина?
Это был один из тех вопросов взрослых, которые не требовали ответа. К тому же, откуда я мог знать где эта проклятая кабина? Я был в таком же недоумении, как и мама. Мы подошли к непривычно пустующей тоннели ТРАМА. Мама осторожно посмотрела вниз в шахту, потом наверх. Я также, просунув голову, подразнил тоннельное эхо:
– Паааап!
В голове возникла глупая мысль, что отец мог каким-либо образом оказаться недалеко внизу. Конечно же это было не так. И мне и маме стало ясно, что мужчины воспользовались давно неиспользующимся по назначению средством передвижения. ТРАМ не был оборудован вездесущими камерами слежения ЦОС. Это было единственное место, которое не было в зоне видимости Искусственного интеллекта.
Самое поганое было в этом то, что выяснить, куда направились двое мужчин, не было абсолютно никакой возможности. Сеть туннелей окутывала Ноутсити вдоль и поперёк, вверх и вниз. Отец с мистером Грустеном могли находится где угодно.
– Ничего не понимаю, – пробормотала мама, – во что втянул твоего отца этот загадочный тип?!
Слезы, неподобающим для мужчины образом, выступили на глазах. Я старался унять наступавшую бурю. После, словно сквозь плёнку, заметил в небольшом углублении нижней части пространства, где совсем недавно находилась кабинка, небольшой коричневый предмет. Я машинально его поднял: предмет оказался небольшим блокнотиком.
Я показал маме. Блокноты – большая редкость, они просто не нужны. Было очевидно, что принадлежать он мог только такому чудаку, как Алан Грустен. На раскрытых листах красовались многочисленные каракули, и совершенно ни о чем нам не говорили. Мама в недоумении перелистывала страницы.
– Мама, что это? Тут что-то написано?
Мама развернула страницы и после минутного изучения, с негодованием швырнула блокнот на неубранную кровать мистера Грустена:
– Бред какой-то. Я ничего не понимаю.
На улице явственно раздавался вой патрульной сирены.
