– Мистер Грустен, он заявил, что прибыл из 2256-го года.
Больше ничего толкового на ум не приходило. Друг сидел с поникшей головой и молчал.
– Немедленно возвращайтесь обратно, – приказал Алан Грустен.
Я нащупал в кармане коробочку с кусочком персонального левитана.
– Хорошо, мистер Грустен. Через пять минут будем в центре.
– Жду.
После щелчка, тот же кружок телепорта всосал голограмму словно джина в лампу обратно. Я подошёл к другу и сел рядом.
– Пора, Уолли.
– Они не разрешат мне больше перемещаться в прошлое, – пробормотал Уолли.
Я попытался его успокоить:
– Да ладно. Здесь скоро все забудут и посчитают это чьей-то глупой шуткой. В конце концов не ты первый обнаружил своё прибытие из будущего. Вспомни того же Джона Тайтора. Это Саймон Браун учудил. И что за фамилию он себе выбрал – Тайтор?
– Угу, и больше ему не разрешают перемещаться.
Я вздохнул. Действительно, старшеклассник Саймон Браун, выбравший себе для будущего имя – Джон Тайтор, тоже умудрился проговориться. Однако про него быстро забыли и срок запрета ограничили пятью годами. Но Уолли переплюнул всех. Никто до него не позволял себе, пользуясь случаем, превратить несколько долларов в миллионы. Я не знал, что возразить – Уолли был прав, ему не разрешат вернуться, даже с учётом его заслуг.
Меня снова прорвало от возмущения:
– И чтобы ты делал с этими долларами, скажи? Мы же все равно скоро вернёмся назад.
Повисло напряжённое молчание. Я не мог понять, для чего Уолли это сделал. Деньги в наше время – устаревшее средство платежа.
О черт! Неужели…
– Уолли? – обратился я к другу и по моему встревоженному голосу он понял, что я начал подозревать неладное.
– Что?
Я внимательно взглянул ему в глаза. Он не выдержал и отвернулся, после чего достал из полки на стене свой левитан и всем своим видом давая понять, что ничего такого не задумал, подошёл к телепорту.
– Ну все. Пошли!
Уже оказавшись с ним рядом, я замешкался, но тут же отогнал возникшую в голове картину и выплюнул: «Я жду тебя в центре. Не задерживайся». Следом правой рукой открыл находящуюся в кармане коробку и прикоснулся к левитану. Одновременно с этим, другой рукой приложил палец к сенсору на крышке телепорта и запустил процесс телепортации. Через мгновенье все тело пробило дрожью, в голове помутилось, тело, превращаясь в пиксели, пару раз исказилось, словно картинка на экране при помехах в сети, и меня втянуло в тот самый круг, в который запрыгнула голограмма мистера Грустена. Немного закружилась голова, вся поверхность тела направила в мозг болевые импульсы, как будто сотни чьих-то пальцев щипали мою кожу с ног до головы. Я уже успел отвыкнуть от собственного тела. Процесс клеточного перестроения – жутко неприятное ощущение.
