Призраки | страница 55
— Миссис Вандербридж велела присматривать за вами, — начала Хопкинс. — Она опасается, что вам будет одиноко, пока вы не привыкнете к здешней обстановке.
— Что вы, мне совсем не одиноко, — отвечала я. — У меня никогда нет времени скучать.
— Я тоже была такой… Но сейчас возраст, видимо, сказывается. Вот поэтому я взялась за вязание, чтобы коротать вечера, — она продемонстрировала мне шарф из серой пряжи. — Год назад я перенесла операцию, и с тех пор другая горничная — француженка — сидит с миссис Вандербридж по вечерам и помогает ей раздеться. Госпожа всегда так боится обременить нас лишними обязанностями — хотя, по правде сказать, их не так уж и много для двух горничных, — а все потому, что она человек деликатный, и никогда ни о чем не попросит, если может справиться сама.
— Хорошо, наверное, быть обеспеченной, — сказала я задумчиво и перевернула страницу книги. Затем добавила машинально: — А другая дама, похоже, не настолько богата.
Лицо Хопкинс побледнело бы еще больше, если бы это было возможно, и на мгновение я подумала, что она вот-вот упадет в обморок.
— Другая дама?
— Я имею в виду — та, что опоздала к ужину. На ней не было драгоценностей, да и платье строгое, серое.
— Так вы ее видели? — Хопкинс странным образом менялась в лице: только что румянца не было и в помине, а тут кровь снова прилила к ее щекам.
— Мы уже сидели за столом, когда она пришла. Наверное, у мистера Вандербриджа есть секретарша, и она тоже живет в этом доме?
— Нет, у него нет секретаря здесь, только в конторе. Если он хочет вызвать ее, то звонит туда по телефону.
— Удивляюсь, зачем она пришла — не поужинала, и никто с ней так и не заговорил, даже мистер Вандербридж.
— О да, он с ней никогда не говорит. Слава Богу, до этого дело пока не дошло.
— Так для чего же она приходит? Ужасно, когда с человеком обращаются подобным образом — да еще на глазах у слуг. И часто она здесь бывает?
— Иногда ее нет месяцами. Я всегда замечаю, как оживает тогда миссис Вандербридж. Вы бы не узнали ее: она полна жизни — само воплощение счастья. А потом вдруг, однажды вечером, она… та, другая… возвращается, как сегодня, как прошлым летом, и все начинается сначала.
— Но нельзя ли отказать ей от дома? Той, другой? Почему ее впускают?
— Миссис Вандербридж изо всех сил старается отделаться от нее. Борется отчаянно, каждую минуту. Вы же видели, как она вела себя сегодня вечером?
— А мистер Вандербридж? Разве он не может что-то изменить?
