Оказалось, если увеличить толщину пластины, поглощение нейтронов действительно возрастает. Но до известного предела. Кадмий, по-видимому, вбирает не все нейтроны подряд, а только нейтроны с определенной скоростью. Это явление было названо резонансным поглощением нейтронов.
Курчатов чувствовал: таится в этом, пока не разгаданном, поглощении нейтронов какая-то важная закономерность, которая, как знать, может стать существенной, когда они развернут широкое наступление на атом.
Случай... Почему он обратился к Арцимовичу, упорно соблазняя его принять участие в этой возне с поглощением? Курчатов помнил ту, первую работу Льва по отражению рентгеновских лучей. С нее начался Арцимович-исследователь, скрупулезный скептик, сомневающийся в самых чистых результатах, добросовестный и неутомимый экспериментатор, генератор на первый взгляд парадоксальных, но очень интересных идей. Соратник, товарищ, разделяющий твои предположения, но не всегда союзник. Пессимист в их деле стоит многих бодрячков-оптимистов. Он, словно осторожный проводник в горах, интуитивно может вывести на нужную тропу. Курчатов, проанализировав результаты опытов, вроде бы нашел объяснение необычному поглощению нейтронов. Арцимович, отыскав уязвимые места в цепочке опытов, опроверг утверждение Курчатова о существовании резонансного поглощения.
В парке звенели удары по тугому мячу, перелетавшему над волейбольной сеткой. Теоретики яростно сражались с лабораторией диэлектриков. Здесь, в насквозь прокуренной комнате, где кисловатый табачный дым от «Казбека» тяжелыми клубами вытекал в настежь распахнутое окно, шло совсем иное сражение. Голоса спорящих пронзали хлипкие перегородки комнат, мешая в соседней сосредоточиться Абраму Алиханову. Сидя за своим письменным столом, он непроизвольно все больше вслушивался в этот спор и думал: «Да, оперился, Левушка. Вырастили из птенчика орла».
— Нам только кажется, что опыт чист. Но каждый раз в нем есть что-то лишнее. А это не исключает ошибки. Вспомни, что говорил Роден: «Я делаю статую так — беру кусок мрамора и отсекаю все лишнее».
— Физика ядра не скульптура. В эксперименте все лишнее не отсечешь.
— Необходимо. Иначе нет чистоты. Вот когда опыт будет безупречен, как творение Родена, тогда я согласен...
Алиханов не выдержал. С собственной работой на сегодня явно покончено. Эти двое за стеной даже мертвого из могилы поднимут. Особенно Лев. И откуда в нем эта гремучая смесь иезуитской язвительности и бескомпромиссной горячности?
