Но в следующую секунду поднялся академик Иоффе. И по тому, как он произнес начальные слова: «Мы благодарны уважаемому...» — Флерову все стало ясно. Хоть и недолго по сравнению с другими проработал он в Физтехе, но привычки директора облекать отказ в изысканно-вежливую форму, сделавшую бы честь изощренному дипломату, знал.
Истекали восьмые сутки его, теперь уже бесполезного, отпуска. По военному времени, чтобы добраться из Казани до Йошкар-Олы, нужно минимум два дня.
Даже сейчас, с расстояния четырех десятилетий, мы никому не можем бросить упрека. Директор Физтеха да и другие ученые старшего поколения отлично понимали, что обращаться в правительство с домыслами и предположениями, когда страна истекает кровью, напрягая все силы, чтобы выстоять, было немыслимо.
Иными словами, ситуацию «Сцилард — Эйнштейн — Рузвельт» в нашей стране зимой 1942 года разыграть было невозможно.
Но и Флеров был прав в своих предположениях.
Попади в это пустынное помещение из бетона, замкнутое к тому же тяжелыми чугунными воротами, шпион, он вряд ли бы что-либо понял. В ящиках был всего лишь черный, матово отсвечивающий графит. И когда начинали распаковывать очередной ящик, въедливая пыль мгновенно покрывала лица и руки, лабораторные халаты и обувь. На теннисный корт, что был расположен под трибунами университетского стадиона в Чикаго, уже начали прибывать грузовики с первыми ящиками сверхсекретного груза.
Известная фирма резиновых изделий и шин Гудира доставила баллон из аэростатной ткани, но... кубической формы. Представители фирмы, наблюдая за выгрузкой своего изделия, продолжая давний спор с заказчиком, молодым исследователем из группы Ферми, Гербертом Андерсеном, заметили, что вряд ли аэростат такой необычной формы полетит. Но заказчик вполне серьезно ответил, что у них и не такие штуки летают.
В тот же день физики с помощью крана водрузили куб на корте под трибунами. Плотники быстро смонтировали внутри него деревянный каркас-распорки. И физики во главе с Ферми начали кладку первого в мире уранового котла. Была весна 1942 года.
К концу первого же часа силы исследователей оказались на исходе. Все-таки таскать графитовые бруски весом в 45 килограммов — работа нелегкая. Кроме того, графитовая пыль покрыла пол толстым скользким слоем. У тех, кто вел кладку, перетаскивал графитовые блоки и банки с окисью урана, ощущение было такое, словно они ступают по вощеному полу. На помощь пришли учащиеся соседнего колледжа, рабочие столярных мастерских. Они стали грузчиками, которые подтаскивали черные блоки к клапанному отверстию куба-аэростата. Внутри же вели кладку лишь исследователи из группы Ферми.
