Но он у нас недолго продержался — нарвался на Ленку-Тракториху. Как только он ей въехал, она ему в ответ так засандалила, что чуть челюсть ему не свернула. Он сразу за телефон схватился, чтобы ее, стало быть, увезли, а она телефон из розетки — дерг — и кричит: «Сидеть! Сейчас будем сексом заниматься». Мол, оплатил и получай… Старик с перепугу быстренько все сделал, кончил и ее раньше времени выгнал.
— Нет, самый лучший клиент был у меня, — подала голос Матрона. — Он меня вызывал на целую ночь бухать. Разговоры о жизни у нас были самые задушевные. Ночку посидим, попьем, поговорим, — и до следующего месяца. И ему хорошо, и у меня амортизации никакой.
Я разинув рот слушал их рассказы, представляя старичка в пионерском галстуке, которого хлещет по морщинистой попке армейским ремнем молоденькая девочка; глубоко верующего христианина-садиста, бьющего пощечины; закоренелого одинокого бухарика, с которым никто не хочет говорить бесплатно ночами. Мне стало как-то не по себе от этих в общем-то веселых рассказов. Я подумал, что если бы у меня была дочь-проститутка, то это было бы одним из самых больших несчастий в моей жизни. Я автоматически вспомнил Булдакова, который не мог простить себе того, что его любимая племянница оказалась на панели и трагически закончила свою жизнь.
— Это все, конечно, очень забавно, — сказал я, — но меня сейчас интересует не это. Мне интересно, как звали того старичка в бане, а не то, на кого он похож.
Тут раздался телефонный звонок. Мамочка медленно, с достоинством опустила сигарету в красную пепельницу, на которой было написано: «Bond — вместе к новой жизни», и, развернувшись, взяла с пола трубку:
— Да… Ну… Минутку… Сейчас передам.
Мамочка положила трубку и спросила у собравшихся:
— Где у нас Ольга-то? Если хочет подработать, пусть едет.
Ольга появилась из соседней комнаты слегка заспанная. Видимо, она потеряла интерес к жизни, как только я отправил Вову с кухни на улицу, и пошла вздремнуть.
— Вот корова, б…дь, весь день дрыхнет как скотина! — бросила в ее адрес Мамочка.
— Я всегда перед сменой стараюсь отдохнуть, — ответила Ольга. — Мне еще всю ночь пахать!
— Вот езжай и паши, — назидательно сказала Мамочка. — Тебя на углу Вольской и Белоглинской, в красном «Вольво» ждет клиент. Такси обещал оплатить.
Ольга запела во всю глотку: «Дни и ночи у мартеновских печей не смыкала наша Олечка очей!» и отправилась к выходу одеваться.
Я же достал сотовый телефон и связался с сидящим в машине Вовой. Я объяснил ему, что Ольга едет на задание, на угол Вольской и Белоглинской и, скорее всего, возьмет такси.
