Вдруг звенящую тишину нарушил полный отчаяния женский крик. Он прозвучал словно гром среди ясного неба, нарушая ощущение полной безмятежности, которая царила вокруг. Арий застыл на месте, повернув голову в ту сторону, откуда это все прилетело, Дер подскочил на ноги и тоже замер изваянием, прислушиваясь. Но мальчишке-магу больше ничего не удалось услышать, а вот Арий, благодаря слуху оборотня, расслышал достаточно и ему очень не понравились звуки, долетавшие со стороны человеческого жилья.
— Оставайся здесь, — шепнул он приятелю. — Схожу, посмотрю, что там. Не нравится мне это, очень не нравится.
— Постой, — Дер удержал приятеля. — Осторожней. И это… смотри в оба, а вдруг там есть маг? Он же тебя почувствует еще на подходе.
— Я осторожно, — тряхнул головой Арий и исчез в зарослях придорожных кустов.
Дер остался один, если не считать спящего в корзинке ребенка. Он еще немного постоял, прислушиваясь к тому, что происходит на хуторе, но так ничего и не услышал, а потому опустился на землю и приготовился ждать возвращения друга.
И снова в голове маленького мага замелькали мысли о том, что не стоило им вот так вот срываться с насиженного места. Перебились бы еще годик-другой в Падаре. Может, и с Боргом бы разобрались, а то главарь беспризорников уже давно нарывался. Было время, когда Дер даже хотел шепнуть знакомому стражу о том, где скрывается ненавистный Борг. Да Арий отговорил. В Падаре все знали, кто с кем дружбу водит. Это от властей можно утаить знакомство с беспризорниками, а вот от тех, кто живет на улице и умеет слышать даже камни на мостовой — скрыть что-то не представляет возможности. Вот Арий и не позволил приятелю выдать Борга стражникам, чтобы остальные не озлобились на маленького вора. Беспризорники — народ такой. Они друг за дружку всегда горой стоят, а если среди своих появлялась крыса, то и обходились с ней, как с грызуном. Или травили, или камнями забивали, чтобы остальным неповадно было.
И вот теперь, Дер сидел не пойми где, на голой земле, без крыши над головой и куска хлеба и размышлял о том, что зря они поспешили с Арием и сбежали из родного города, в котором их знала каждая собака и даже в случае крайней нужды они могли бы найти приют и корку хлеба. И пусть приют на одну ночь, а хлеб черствый и подгоревший — но это лучше чем сидеть на голой земле голодным и не знать, удастся ли сегодня вообще перекусить.
Ждал Дер не долго. Терпение никогда не являлось его главной добродетелью. И потому сам для себя решил, что если приятель не вернется через сто ударов сердца, то он отправиться на поиски. Кто знает, вдруг Арию нужна помощь?
