ШиЛарон хотел знать все о Марате. Как развита агентура, сколько всего Призраков, как зовут, на чем специализируются, где найти самого Марата? Рейджен заливался соловьем. Даже сейчас, спустя много лет, он так и не смог понять, как в тот момент, находясь практически при смерти, у него получалось так складно сочинять. И ведь ни разу не прокололся. Ни единого разочка не сбился с мысли и не дал этим тварям понять, что все им рассказанное на самом деле просто плод слишком живого воображения.
Допрос продолжался несколько часов. Разговоры, необходимость юлить и выкручиваться, на ходу сочинять небылицы и стараться придать им более-менее правдоподобный вид измотала Рейджена больше, чем несколько часов пыток. И он просто отключился. Потерял сознание, так и не рассказав всего, что от него хотели услышать.
Наверное, именно это и спасло ему жизнь.
Они оставили его в том самом подземелье, за запертыми дверями, но не стали приковывать обратно к стене кандалами. Почему? Он не знал тогда и не задумывался об этом впоследствии. Такого желания у него не возникло, ни когда впервые за долгое время очнулся, лежа ничком на ледяном каменном полу, ни потом, когда каким-то образом умудрился открыть дверь своей камеры.
Ему было паршиво. Он терял сознание раз десять, пока смог преодолеть короткий коридор и лестницу, ведущую из подземелья. Идти было трудно, искореженное тело не слушалось и каждое движение вызывало такие дикие приступы боли, что темнело в глазах. За ревом крови в ушах не слышал ничего вокруг. И все о чем он тогда мог думать — это Изабелла. Его девочка, оказавшаяся в лапах двух подонков. Что они с ней делали, пока он не мог защитить? А что еще сделают?
Голоса он услышал, когда подходил (или правильнее будет — подползал) к высокой двери, ведущей в какую-то гостиную. Услышал и замер, не в силах поверить в происходящее. В тот момент Рейджену казалось, что он, наконец, умер и попал в преисподнюю. А все, что происходит — это происки Шарха. На мгновение стало трудно дышать, грудь сдавило и горло сжалось змеиным кольцом. Перед глазами все поплыло…
Изабелла смеялась. Она обсуждала его и тот спектакль, который они разыграли в пыточной. Ей вторили веселые голоса обоих мужчин.
— Я же говорила, что так будет быстрее и эффективнее. Надо было сразу послушаться и сделать все по-моему, — в ее голосе слышался упрек. — А вы потратили десять дней на то, чтобы довести этого ублюдка до невменяемого состояния.
