Не побеспокоился о том, что дети умирают от голода или сгорают в лихорадке. Что его невестка в тридцать лет выглядит уже старухой от вечного голода и безденежья, а сын и наследник харкает кровью. Ему не было дела до живых. Он упивался величием давно почивших.
Орин не желала повторить судьбу матери или старших сестер. Она не хотела прозябать в нищете и год за годом плодить таких же нищих, как сама. Она хотела иного. И она этого достигла. Распорядилась с умом не только древним именем, которое носила, но и своей красотой и телом.
Но не забыла — да и не хотела забывать — холодные и голодные годы своего детства. И не желала повторения. Из своего детства и россказней полубезумного старика она вынесла только одно — все в мире решают деньги и власть. И еще сила. Сила в большей степени, так как она может принести деньги и даровать власть.
И сейчас Орин охотилась именно за этим.
А так удачно подвернувшийся ей на пути шиисс ШиЛарон подходит для ее плана просто идеально. Его никто не знает. О нем никто не слышал. И когда (когда, а не если) ее план увенчается успехом, вряд ли кто-нибудь будет его искать. Хотя, конечно, стоит подумать о том, что риск привлекать к исполнению своего плана постороннего человека велик. Очень велик.
Орин нахмурила тонкие брови и сделала маленький глоточек из бокала. Покатала вино на языке, проглотила. Вздохнула.
Конечно, можно было бы обратиться к одному из своих любовников. Но… неудобно это. Как есть неудобно.
С шииссом ШиЛароном она раньше знакома не была, у них не было общих друзей или родственников, они не были связаны воспоминаниями или кровью. Да и вопросов лишних или неудобных он не задавал. Торговался только. Причем так умело, что Орин пришла к выводу, что деньги ШиЛарону нужны не меньше, чем ей самой. И они пришли к соглашению, и договорились, что он будет молчать и не полезет, куда не нужно лезть. Это-то и дорого! А обратись она с подобной просьбой к одному из своих любовников, как тут же начнутся вопросы. Что? Куда? Зачем? Почему? А на кой тебе такие сложности? Капризы пойдут, жалобы, требования чего-то. А то вдруг еще и на самом деле предложат замуж.
Нет уж! Замуж Орин больше выходить не собиралась. Она и в тот раз переступила через себя лишь только ради дворянского титула и какой-никакой, а безбедной жизни. И дорого заплатила за это. Она оказалась так близко и одновременно так далеко от желаемого. Вот кто бы мог подумать, что ее муженьку стрельнет залезть на ту служаночку? Девчонка оказалась не промах и подсыпала насильнику в еду яда. Драгоценный супруг сгорел за три дня. Лекарь констатировал смерть от неизлечимой болезни. Нет, с девчонкой-то Орин разобралась по-своему, да только что толку? Утраченного не вернуть.
