Ближе к вечеру началась метель. Холодный северный ветер завывал раненым зверем, крутил настоящие водовороты из мелких колючих снежинок и с яростью швырял целые пригоршни этого добра в окно. Рейджен любил зиму. Ему нравился снег и холод. Это было то единственное, что он мог чувствовать. Зимняя стужа давала ему возможность ощутить себя живым.
* * *
А тогда была осень. Еще не успели облететь лиственные леса, земля не совсем размякла от частых дождей и дышала, накопленным за лето, теплом, а днем вовсю светило яркое солнце. И ветра пусть и стали на порядок холоднее, но еще не пугали той промозглой сыростью и не рвали с остервенением полы плаща. Рейджен был молод. И амбициозен. И считал, что может все на свете.
Тот заказ был на удивление легким. И Рейджен Лорне уже предвкушал, как расправившись с работой, завалится в небольшой кабачок на границе с Дорваном и оттянется на полную катушку. Будет спать столько, сколько будет спаться. Пить, пока нутро не переполнится. Нежиться в женских объятиях, пока его не застукает ревнивый муж или разъяренный папаша. Может быть, даже ввяжется в драку. Обычную, на кулаках. Просто, чтобы немного отвлечься от работы. От того, что у него получалось лучше всего, но что по окончанию всегда вызывало отторжение в его душе.
Или, можно еще навестить родных. Мама уже не единожды писала, что желает видеть своего непутевого сынка, сестренка, наверное, выросла — он так давно ее не видел. Рейджен усмехнулся, вспоминая маленький ураганчик в коротких штанишках — Луиза никогда не носила платьев. Вот просто не носила и все. Предпочитала мальчишеские короткие штаны и свободные рубашки, чем доводила до отчаяния мать. Впрочем, шесса Лорне не ведала, что такое отчаяние, если уж быть честным, и сама могла вывести из себя даже святого, а с собственными детьми никогда не церемонилась, хоть и любила до умопомрачения.
Воспоминания о сестре и матери всколыхнули мысли о братьях. Братья… они оба сейчас в Дорване. Служат наместнику Пограничья. На хорошем счету находятся, при должностях и званиях. Не то, что он.
Рейджен усмехнулся невесело и поднес к губам глиняную кружку с каким-то местным напитком, ошибочно называющимся здесь пивом.
Он никогда не любил сидеть на одном месте. Ему претила сама мысль о том, чтобы беспрекословно подчиняться и выполнять команды. Он не желал посвятить свою жизнь служению хоть кому бы то ни было, кроме себя самого. Единственное, что Рейджен ценил больше собственной жизни — это свободу. Он — ветер. Неуловимый и вездесущий. Его не дано никому поймать. Он вывернется из любой ловушки, ускользнет сквозь пальцы, ведь он — Ветер.
