— Понимаю, — поддержал начало беседы Николай. — Сам, когда ремонт на кухне делал, не знал, за что хвататься. Вроде и помещение небольшое, а столько всего…
— Вот, вот, — подхватила вдова. — Всё забито, а сунешься — хлам. Взялась, теперь и не знаю, когда закончу. Обои, краска, и всё такое дорогое…
— Мы бы хотели поговорить о Вашем покойном муже, — вмешался Макс. — Расскажите о нём.
— Да что рассказывать? — сразу потеряла энтузиазм хозяйка. — Дураком жил — дураком помер. Надо ж было придумать: травиться. Хотя я так и знала, что чем-то подобным всё и кончится.
— Откуда такие мысли?
— Больным он из Чечни вернулся. Руки-ноги на месте, а ум — растерял.
— А можно подробнее, — попросил Николай, доставая блокнот.
— Можно, отчего ж нельзя-то, — пожала плечами женщина. — Он всегда резким был. Чуть что, сразу в зубы. У вас бывал пару раз за драки. Но до суда не доходило. Побитые и сами не без греха. Всё ему хотелось, чтоб по справедливости да по правде было. Я ему сколько раз говорила: не лезь, убьют когда-нибудь. Нет, он меня не слушал. Правду искал. Так разве же её в кабинетах чиновных когда видели? А года два назад совсем свихнулся. Как напьется, так и начинает мне рассказывать, что скоро золотой век наступит, надо только немного помочь. Помощничек выискался. Нет бы, мне помочь, в магазин сходить, обед сготовить, пока я на смене. Но это ему не надо, он мировым счастьем озабочен.
— Извините, — остановил Макс разошедшуюся хозяйку. — Я не совсем понял. О каком «золотом веке» говорил Ваш муж? И как он собирался «помогать»?
— Откуда же я знаю? Поди, разбери, что пьяный бормочет.
— А чем он вообще занимался? — уточнил Николай. — Работал?
— Где-то работал. А где, я не спрашивала. Деньги мне на хозяйство давал, и ладно. Потом уже следователь сказал, что трудовая его в ЖЕКе лежала. Дворником он числился, а дворы какой-то гастарбайтер мёл, — вдова зачем-то стала подбирать и аккуратно складывать сброшенные на пол носки. — Вы поймите. Мы с Русланом давно стали чужими. С тех пор, как он из Чечни вернулся. Он меня не понимал, я — его. А уж как он в этот клуб ездить начал, так и подавно. Я старалась поменьше дома бывать — между сменами у сестры оставалась. Разводиться хотела. Думала, завел он кого-то на стороне. Откуда я могла знать, что всё так обернётся? Оказалось, у него шизофрения была. Он у психиатра лечился, но вот, неудачно…
Она вдруг уронила голову на руки и тихо заплакала. Макс молча подал ей пачку бумажных носовых платков. Женщина шумно высморкалась, бросила скомканную бумажку в стоявшее тут же ведро, и подняла голову.
