— Вы полагаете, взрыв будет мощным? — спросил Марей.
— Мощным? Не то слово. Он уничтожит целый квартал, и половина Парижа будет заражена радиоактивностью по меньшей мере лет на десять. Вся подземная сеть метро окажется засыпанной… И это лишь приблизительные масштабы бедствия, я держусь в рамках самого очевидного.
— Черт побери!
— Можно войти, патрон? — спросил инспектор.
— Давайте, — сказал комиссар.
Вместе с Оберте он подошел к сейфу, а специалист по отпечаткам сыпал тем временем свой порошок на мебель, оконную раму. Сорбье унесли. Марей изучал замок в сейфе.
— Замок с секретом, — пояснил Оберте. — Не представляю, каким образом убийца мог справиться с ним в такое короткое время…
— Фред, — сказал комиссар, — посмотрите, нет ли отпечатков вокруг замка и на ключах.
Нахмурив лоб и засунув руки в карманы, он взвешивал истинные масштабы загадочного происшествия.
— Вот о чем я подумал, — тихо проговорил он, — у вас есть счетчики радиоактивности?
— Конечно.
— Пусть придут сюда с этими счетчиками. Предположим, что цилиндр по той или иной причине был открыт, что один колпачок был отвинчен. У нас появится след, вполне отчетливый след.
— Вы отдаете себе отчет в той опасности, которая…
— А для чего же мы здесь? — сказал Марей. — Боюсь только, что дело это действительно вне нашей компетенции… Не можете ли вы мне сказать, почему Сорбье хранил этот цилиндр здесь?
— Ведь это его изобретение. А — кроме того, он работал над его усовершенствованием.
— Понимаю. Однако не проводил же он опытов в своем кабинете? Полагаю, он занимался этим в лаборатории?
— Разумеется. Но он хотел иметь цилиндр под рукой. К тому же в сейфе цилиндр был в большей безопасности, чем в лаборатории… По крайней мере, мы так считали… Необходимо, впрочем, внести одно уточнение: по ночам флигель охранялся. Днем же здесь работают инженеры и чертежники. С двенадцати до двух, когда в здании никого нет, у входа внизу стоят два охранника. Таким образом, флигель находится под постоянным наблюдением.
— А сегодня что же?..
— И сегодня, как обычно. Но иногда Сорбье оставался на эти два часа у себя в кабинете. Он отпускал охранников, потому что не выносил их болтовни, постоянных хождений… Вы же знали его.
— Понятно. Характер у него был нелегкий.
— В таких случаях Леживр приносил ему из столовой чего-нибудь перекусить.
— А где вообще помещается этот Леживр?
— Он живет в сторожке в конце сада. Так что он может наблюдать за всеми, кто входит со стороны переулка.
