Военные полигоны и свобода были полностью в моем распоряжении, с футболом пришлось все-таки временно расстаться, поскольку было данное отцу слово в случае непоступления приехать к нему, но все приобретенное в южной стране легло в основу не только характера, но и навыков. Уже офицером я возвращался в эти места по долгу службы и не нашел того, что оставлял.
Не только люди во времени подвержены невероятным переменам, но и все, что хоть как-то касается их жизнедеятельности. Не узнав тех мест, я покидал их без сожаления, понимая, что мое сердце бьется в России, наверняка, там и перестанет…
Когда я только пошел в школу, Марк Волошин (будущий глава «Марвол»), окончил 3-й Медицинский стоматологический институт, а через десять лет стал доктором, на наш лад — кандидатом наук, защитив диссертацию в Ганноверском медицинском университете.
Когда я еще был курсантом военного училища, Гусятинский как раз проходил свой краткий путь в КГБ, Ананьевский плотно занимался спортом, став функционером в Федерации силового троеборья, занимаясь в одном клубе с Григорием же (Гусятинский) — спортивный тяжелоатлетический клуб «Москвич». Старший Пылев вовсю разделывал замороженные туши, младший, уже освободившийся, приезжал за килограммами вырубленного в виде остатков мяса, забирая их для ресторана, который служил ему прокормом каким-то неофициальным образом.
К тому времени Надя Чеснокова закончила не только МГУ, но и аспирантуру, защитила кандидатскую диссертации. Будущий ее муж Тимур Хлебников заведовал только возникшим отделом в ТПП, а Алексей Кондратьев и Юрий Тутылев — будущие «исполнители» медведковского «профсоюза» под руководством Пылева Олега, только переступали порог хоть какой-то самостоятельности.
Прибыв в зимний отпуск домой в Москву в 1987 году, я на следующий день направился в «бибиревский» ФОК (не «бомбоубежище» у метро «Медведковская», а расположенный около будущей станции метро «Бибирево» физкультурный оздоровительный центр, по сей день находящийся там же), договорился о занятиях в некотором подобии тренажерного зала.
Первое же занятие свело меня с юношей, обладавшим очень впечатляющим размером грудной клетки. Звали его Юрой. Шестнадцатилетний паренек выглядел смешливым, улыбчивым хулиганом, в котором не просматривалось совершенно никакой злобы. К некоторой наглости, необузданности, неучености, тяги к мошенничеству, легкой жизни и спорту, добавлялось его прыщавое лицо и прекрасно развитый мышечный каркас его тела. С детства он занимался плаванием, пожалуй, на несколько лет это и было его единственным полюбившимся занятием, которому он отдавал все силы и все время в ущерб учебе и воспитанию.
