Отец, почти деспот, поступавший всегда следуя своему мнению, считая его единственно верным, никогда не давая поблажек в спорте ни себе, ни своим подопечным, эту же тактику воплощал и дома.
Большой спорт — это почти всегда жесткая диктатура наставника, где никто не собирается даже попытаться понять растущего спортсмена, а потому насилие над человеческими возможностями, а часто и над личностью — норма. Остается только посочувствовать тогда еще Надежде Чесноковой, проходящей такое испытание вместо обычных счастливых лет детства, отрочества, юности…
Муж Надежды также не был паинькой, впрочем, и она была под стать, скорее всего, их общение было сродни состоянию скопления электрических разрядов в предгрозовой вечер. Их отношения, всегда находящиеся на грани возможного, скорее были страстью людей, не всегда умеющих контролировать себя.
Именно эта безудержная страсть, если швыряла их в объятия друг друга, то была похожа на столкновение двух цунами, своим схождением сотрясающих все окружающее пространство, что и происходило непрестанно от первой их совместной ночи до самой последней, предшествовавшей гибели Тимура, хотя на его ложе изредка и появлялись временные замены, которых супруга не могла не замечать.
Страсть — не есть любовь, а нечто запредельное, сверхмерное, чему человек редко может сопротивляться, то, от чего нельзя избавиться и после исчезновения объекта этого сверхувлечения. Все, что читателю покажется невероятным или ненормальным, обусловливается именно этим состоянием, никогда не покидающим нашу героиню ни днем, ни ночью и по сей день…
Все силы в период выздоровления и после были брошены на подготовку к экзаменам выпускным и вступительным. Золотая медаль и прием в МГУ стали новыми «первыми местами» в очередных состязаниях, что было не так уж сложно с ее прекрасной памятью.
Новый виток судьбы красивой, спортивно сложенной, далеко не глупой девушки, запустил ее на недавно созданное отделение самого сложного экономического факультета — экономической кибернетики. Для меня лично эти слова, написанные рядом, даже звучат странно и непонятно. Из тридцати студентов, стартовавших на первом курсе, финишировали лишь двадцать. «Киберы», как их называли, после выпуска оказались нарасхват. Надежду сразу пригласили на очную аспирантуру, которую она окончила уже кандидатом экономических наук. Академики Шаталин и Аганбегян, будущий мэр Москвы Гавриил Харитонович Попов, советники правительства Данилов-Данилян и Джавадов воспитывали и учили эту женщину, что стало краеугольным камнем в основании ее судьбы, обещавшей быть прекрасной, удачно складывающейся и предполагаемо счастливой. Правда, она не пошла в экономическую сферу, предпочтя стать клерком — экономика оказалась не ее стезей.
