Жаба не ответила и залезла под низко опущенные еловые лапы.
— Как же мне выбраться? — закричал Серебров и бросился вслед за жабой.
Под елью жабы уже не было. Сергей сел прямо на землю, прислонившись спиной к клейкому стволу, пахнущему свежей смолой, и беззвучно заплакал от растерянности и отчаяния.
— Спеши — ты должен успеть до рассвета, — прокричала откуда-то сверху жаба, глухо засмеялась своей клокочущей трелью, и наконец всё затихло.
«Господи, что же со мной случилось? Где я? Должно быть, свихнулся или лежу где-нибудь без сознания. Может, кто решил ограбить и, как только я вышел из трамвая, шарахнул чем по голове? А теперь я лежу где-нибудь в грязи и вижу весь этот бред. Но надо же и в себя приходить. Скорее всего, это так, раз я ещё неплохо рассуждаю», — Серебров пытался понять, что с ним происходит и найти хоть какой-то выход из создавшегося положения. Наконец, решив, что он потерял сознание, Серебров принялся щипать свою руку, чтобы прийти в себя. Рука болела, но вокруг ничего не менялось. Серебров раздражённо ударил правой рукой по гранитному бордюру. Из большого пальца тут же пошла кровь. Сергей сунул палец в рот, и кровь вскоре остановилась.
«Надо успокоиться! Надо успокоиться!» — мысленно твердил себе Серебров, пытаясь до мельчайших деталей вспомнить всё то, что произошло с ним до кладбища. «Вначале я сел на… На «семёрку». Затем на «тройку». «Тройка», «семёрка», — Сереброву показалось, что ему знакомо это цифровое сочетание, и он раз за разом пытался вспомнить, где он его слышал. Но всё было тщетным. — Прямо карточная игра какая-то… Недаром жаба что-то про пиковую даму говорила… Пиковая дама… Тройка, семёрка… Туз! В «Пиковой даме» у Пушкина был туз! Туз — значит «одиннадцать». Но я не ехал таким маршрутом. В Витебске вообще нет такого маршрута трамвая. Но… В некоторых карточных играх туз считается не одиннадцатью, а… единицей. Значит: «тройка», «семёрка», «единица»! Именно в таком порядке, только наоборот, я и ехал. А что, если так же и вернуться — вначале поискать «тройку», затем на «семёрке» и потом сесть на «единицу»?! Во всяком случае, пока ничего лучше я не придумал», — решил Сергей и стал прикидывать, как ему лучше всего попасть в конец проспекта Фрунзе.
Но его почему-то неодолимо тянуло домой. Вернее, в то место, которое в ЕГО ВИТЕБСКЕ было его домом. Это место непременно должно было быть и в ЭТОМ ВИТЕБСКЕ. Вряд ли оно было таким же безопасным и уютным, как и его собственное жильё, но… это было почти его жильё.
