С набором высоты ветер стал еще сильнее и капсулы заметно относило в сторону. Стало холоднее и прозрачная полусфера обзора то и дело покрывалась метановой изморозью. Вокруг, во всех направлениях небо прорезали ослепительно-яркие гигантские молнии, вспышки которых сопровождались чудовищными громовыми раскатами.
— Поставить защитные электростатические экраны в режим максимальной мощности! — приказал Косовский, и его капсула, точно также, как и капсула Абу Сина, почти одновременно оказались в центре едва заметных простому глазу, серебристых сфер.
Почти тут же Косовскому показалось, что прямо перед его глазами какой-то исполин разорвал небо и в капсулу Абу Сина ударила огромная молния. Капсула выдержала, но постепенно начала терять высоту.
— Абу Син! Доложи, как у вас дела! Абу Син! — закричал Косовский.
— Чувствую на губах металл… Странное ощущение — повреждены вертикальные рули. Слабеет защитный экран.
— Держись, Абу Син, мы тебе поможем! Постарайся сесть на плато или ледник. Лучше на ледник! Ни в коем случае не садись на побережье — тебя смоет в океан! — предупредил Косовский: — Как экипаж?
— Похоже, все переживают шок! Я даже не знаю, в сознании ли они. Горизонтальные рули почти не слушаются. Экран почти погас! Мы падаем! обречено выдавил Абу Син.
Его капсула и в самом деле начала падать вниз и Косовскому пришлось снижаться с максимально возможной скоростью, чтобы не упустить Абу Сина из виду.
— Катапультируйся! — потребовал Косовский.
— Опасно — экипаж частично парализован разрядом!
— Тогда парашюты!
— При таком ветре и дожде это не поможет.
— Что будешь делать?
— Попробую сесть.
— Держись, Абу Син — я рядом! — крикнул Косовский и, выключив двигатели, тоже начал падать вниз.
— Вижу ледник! Попробую дотянуть! — сообщил Абу Син.
Косовский включил экстренное торможение и капсула застыла на нижней кромке облаков. Небо вновь разорвалось пополам, капсула осветилась ярчайшим светом, ослепившим весь экипаж и раздался взрыв.
Мгновение спустя Косовский ощутил на своих губах тот странный металлический привкус, о котором говорил Абу Син. Все тело пронзила странная, никогда ранее не испытанная боль, словно кто-то невидимый проткнул кожу старшего вахтенного офицера одновременно миллионами микроскопических иголок.
— Абу Син! Ты меня слышишь?! Нас тоже поразила молния! Я снижаюсь! крикнул Косовский и, немного придя в себя, стал медленно спускаться к поверхности.
Руль высоты почти не слушался и Косовский с трудом удерживал нужную скорость снижения, грозящую перейти в падение.
