— В смысле? Уточните, — насторожился Ганцевич.
— Здесь ближе, пожалуй, истории о йогах, ясновидящих и тому подобное. Это первое, что приходит в голову после знакомства с документами. Вместе с тем я считаю необходимым провести обследование Гусева в Москве, в центральном госпитале ФСБ. Хотя мы и провели все необходимые исследования, но… Уровень специалистов в Москве повыше и, вполне возможно, что они увидят то, чего не увидели мы.
— Но, если вы провели все исследования, зачем везти Гусева лично можно послать пакет документов?! — возразил Ганцевич.
— Может понадобиться что-то ещё — это будет ясно на месте, — пожал плечами начмед.
— Пока подготовьте пакет документов для отправки в Москву, а там посмотрим. Сегодня после обеда Гусева необходимо выписать.
— Но… — попытался возразить начмед.
— Вы всё же не успели провести какие-то исследования?
— Нет — успели…
— Тогда — выписать. При выписке сообщить, что не подтвердились опасения обнаружить… Придумайте что-то в этом роде — не мне вас учить. То же самое отразите в сопроводительных документах. Ещё раз предупреждаю вас о значительной степени секретности обсуждаемой здесь информации. Запрещаю обсуждение состояния здоровья Гусева с любыми непосвящёнными лицами. Вопросы есть? Все свободны! — Ганцевич поднялся, давая понять, что разговор закончен.
— А вы, Артём Фёдорович, задержитесь! — попросил Ганцевич Вишневецкого.
Когда они остались одни, Ганцевич, пристально глядя Вишневецкому в глаза, пояснил:
— Постоянно следите за Гусевым, но пока без лишнего шума. Об этом знаете только вы и Мухин. Мне не нравятся так называемые «случайные совпадения», особенно когда их становится слишком много. Взрывы у вас в УКГБ, автокатастрофа, болезнь Гусева… Я думаю, что между всем этим есть какая-то связь. Я чувствую чьё-то едва уловимое присутствие. Ваше мнение?
— Я с вами согласен, — кивнул Вишневецкий. — Все эти происшествия как-то связаны друг с другом. Возможно, здесь не обошлось без постороннего влияния.
— Все материалы о расследовании взрыва в здании УКГБ и автокатастрофы передавать мне сразу же лично.
— Понял. Разрешите идти?
— Идите, — разрешил Ганцевич. — Заберите Гусева с собой.
Вячеслава выписали после обеда. Ещё утром Гусев нигде не мог отыскать Девяткина, а после обеда, когда Вячеслав уже решил, что проведёт католическое рождество в госпитале, Девяткин объявился сам и сообщил, что Гусева выписывают.
— Ну и к какому выводу вы всё же пришли? — поинтересовался на прощание Гусев.
