Как он и предполагал, пуля пробила мишень, словно та была сделана из папиросной бумаги и поплыла дальше, в сторону защитного земляного вала.
Вторая пуля уже почти полностью вышла из ствола и Гусев, взяв её двумя пальцами, проделал то же, что и с первой. Оставалось подождать третью.
«А если меня всё же заметят? Ведь есть «эффект двадцать шестого кадра»?! Могут возникнуть подозрения. Пока хватит», — решил Гусев и, вернувшись на исходную, вновь лёг на своё место и прицелился. Романенко лежал всё в той же позе.
«Хорошо бы теперь ускорить время», — подумал Гусев и тут же кожей лица ощутил лёгкий ветерок. Сразу же после этого появились первые низкие звуки, скорее напоминающие чьи-то глубокие, надрывные стоны. Окружающий мир зажил быстрее, словно и в самом деле подчинился воле капитана.
Всё вокруг задвигалось ещё быстрее и какие-то секунды спустя мир уже жил по своему обычному времени.
— Ну, как стреляется, Гусев? — спросил подошедший сзади Мухин.
Гусев и Романенко поднялись на ноги.
— Вроде бы ничего, товарищ полковник, — откликнулся Гусев.
— Сейчас посмотрим, — коротко бросил Мухин и потребовал у Вишневецкого доложить результаты стрельбы очередью.
Вишневецкий сходил к телефону и, вернувшись, с некоторым удивлением доложил:
— Романенко — двадцать один. Гусев — тридцать.
— Не перепутали? Очередью? — изумлённо переспросил Мухин.
— Так доложили, Алексей Иванович! — пожал плечами Вишневецкий. — Я тоже, если откровенно, сомневаюсь. Гусев очередью из трёх патронов никогда больше пятнадцати не выбивал…
— А ну, пойдём, сами посмотрим на этот феномен! — предложил Мухин и они вчетвером пошли к мишеням.
Мухин сразу же направился к мишени Гусева, не обращая никакого внимания на мишень его напарника. Остальные шли вслед за командиром.
Середина мишени Вячеслава была точно выбита в «десятке» и Мухин, долго и придирчиво осматривавший мишень, несколько раз попробовавший её пальцами с двух сторон, наконец, выпрямился и заявил:
— Действительно — три десятки. Я впервые вижу такую кучность. Если бы не знал наверняка, что было всего три патрона, я бы предположил и четыре «десятки». Не могло быть четвёртого патрона?
— Нет, Алексей Иванович — всего по три заряжали! — заверил Гусев.
— Видимо, такая картина из-за кучности. После первых двух попаданий мишень в середине чуть треснула, а третья пуля выбила сразу два куска фанеры. Вот и кажется, что было четыре попадания, — вынес своё решение Мухин. — Это, пожалуй, рекорд у нас в области, а?!
