— Что? Кого? — снова встрепенулся Лестрейд. — Мистер Холмс, вы не поверите, — никто ничего не видел и не знает! Мы собрались сегодня с Грегсоном — его тоже пристегнули к делу, мистер Холмс, и я рад, что вы хоть чем-то удивлены и этого не знали, — отправиться к… гадалке. Не ухмыляйтесь! Кто еще сможет общаться с нечистой силой и искать то, что улетучилось?! Колдуний, по-моему, всех извели во времена инквизиции, а гадалки, на наше счастье, пока остались. — Он казался растерянным до крайней степени, с изумлением глядя на Холмса. Тот же совершенно переключил свое внимание на меня.
— Это ваше, Уотсон, — указал на принесенные хозяйкой коробки. — Переоденьтесь же, не бойтесь, все только что куплено по вашим меркам. Мы с вами должны нынче хорошенько развлечься и заодно произвести кое на кого впечатление. Будем кутить! — Он задорно глянул на вытянувшееся лицо детектива.
Полицейский перебегал глазами от одного к другому, наконец, язвительно заметив:
— Пока мы ловим преступников, мистеру Холмсу угодно развлекаться!.. А потом весь Лондон заговорит, что вы, а не мы раскрываете самые запутанные дела. Что ж, закономерный итог умственных затрат…
Шерлок расхохотался:
— Вы все не так поняли! Именно по следу преступников мы и отправляемся, Лестрейд. Но вас с собой я брать не стану — слишком приметная фигура в городе. Да и полицейские черты так въелись в вашу плоть и кровь, что никаким гримом не скроешь.
— Тогда хотя бы… Поясните, что вы собираетесь делать! — возопил оскорбленный полицейский.
Холмс улыбнулся, откладывая трубку.
— Всему свое время, Лестрейд. По крайней мере, если нас поймают и приведут к вам в Скотланд-Ярд, знайте, что мы действовали в ваших интересах и, скорее всего, нам уже будет что разъяснить по делу.
Тут только я заметил, что Шерлок одет в безукоризненный фрак, идеально сидящие на нем брюки, похоже, шиты по последней моде. В довершение картины к спинке кресла прислонена трость с резным набалдашником слоновьей кости.
— Ага, — печально протянул Лестрейд. — Резвитесь, резвитесь, господа. — И ушел с печатью безнадежности, отражавшейся даже на спине, совершенно несчастный.
— А вам удачи на приеме у гадалки, милейший Лестрейд! — вслед ему прокричал мой друг, довольный собой, и подмигнул мне.
Ничего не объясняя больше («Так надо!»), он поторапливал меня, усаживаясь в кэб. Пока ехали, Холмс наклеил мне усы, вручил очки. Между прочим, господа, новейшая разработка, которую я оценил по достоинству! Никаких лорнетов! Теперь буду рекомендовать очки всем слабовидящим пациентам! Затем он вытолкнул меня и выскочил вслед за мной на вокзале Паддингтон («Успели!»), выцепил взглядом мальчишку с каким-то багажом и отправил его в ближайшую гостиницу, куда следом направились и мы. Странно, но мальчишка послушался, будто только Холмса и ждал. Всю дорогу мой друг высокомерно поглядывал по сторонам, словно пытался сообщить всему миру, какая пропасть лежит между ним и окружающими. Временами мне казалось, что Холмса подменили — настолько он стал чужим и непонятным.
