— Оххх, — сказала собака. Старик вздрогнул и выронил газету. Она с шумом посыпалась на пол. Мстислав Сергеевич вскочил и забегал по комнате. Ему было очень удобно по ней бегать. В центре комнаты стоял круглый стол. Остальная мебель жалась к стенам.
— Это не случайность, Маша, совсем не случайность! — почти кричал старик. — Я знал D… Это был замечательный человек. Мой ровесник. Настоящий учёный. Это ведь он выдумал делать космические аппараты надувными. Представляешь, метеорит отскакивает как миленький, и программа не летит… Мы когда-то вместе начинали работать у Сергея Павловича. Сразу после института в ОКБ-1. 1959 год — время надежд и свершений! Веришь ли, уже тогда готовили полёт на Марс. И как всё скучно и грязно кончается. Кошмар! Настоящий кошмар…
— Оххх, — снова сказала собака и вернулась на свою лежанку в прихожей. Возобновилось сопение.
— Что? — Мстислав Сергеевич остановился. — Что ты сказала, Маша? Ты права. Ты совершенно права! Сколько можно тянуть. Сколько можно тянуть! Дожидаться, когда тебя вот так же в подъезде… Бессмысленно, бессмысленно!
Старик зашарил по шкафам, собирая какие-то бумаги в видавший виды кожаный портфель. Туда же поместились пара сменного белья, Библия и туалетные принадлежности.
Мстислав Сергеевич не стал убирать со стола. Он погасил свет и вышел в прихожую. Прежде чем одеться и переобуться, старик взглянул на себя в зеркало.
— Пусть знают, — сказал профессор зеркалу.
Он надел ботинки с помощью совка на длинной ручке, натянул плащ, ребром ладони придал нужную форму шляпе и водрузил её на голову. Немного покопавшись в пепельнице, которая стояла на трюмо, Мстислав Сергеевич извлёк из кучки ключей и пуговиц значок об окончании высшего учебного заведения. Профессор прикрутил его к плащу и снова посмотрелся в зеркало.
— Вот так! — сказал Мстислав Сергеевич. — Пока, Маша! — Он попытался нагнуться к собаке, чтобы поцеловать её на прощание, но старые кости не позволили. — Даст Бог, авось свидимся. На том свете теперь уж, вероятно… Интересно, у них один тот свет или разные?
Старик вышел на лестничную клетку. Пока он запирал дверь, бульдожка лежала, прикрыв веками глаза. Профессор позвонил в квартиру напротив.
— Кто там? — раздался старушечий голос.
— Клавдия Петровна, это я — Мстислав Сергеевич. Простите великодушно за беспокойство в столь поздний час.
Маша подняла голову.
— Ничего, ничего, Мстислав Сергеевич, не так уж и поздно. Мой сериал как раз на рекламу прервался. Что вам угодно?
