— То убит. Ясно хоть, что произошло. А мой папа поехал с друзьями на рыбалку, и с тех пор его никто не видел.
— А друзья что говорят? Друзья-то вернулись?
— Как сказать, вернулись… Они втроём поехали. Папа, дядя Гоша и дядя Витя. На машине дяди Гоши. Старенькая такая «копейка». Сыпется уже вся. Недалеко, в Подмосковье. На Чёрное озеро…
— На Чёрное озеро! Ну-ка, ну-ка…
— Вы тоже рыбак? Знаете такое озеро?
— Вроде того. Продолжай… Ты погромче, а то в противогазе слышно плохо…
— Ну, поехали вечером в пятницу. По приезде папа отзвонился маме. Щуку обещал привезти в воскресенье к обеду.
— Не привёз?
— Нет. И сам пропал.
— А друзья что?
— Друзья объявились. Да так, что говорить неудобно. Да вы сами небось по ящику видели или в газетах читали?
— Это то самое?
— Ага. Короче, дядя Гоша родил какого-то медвежонка, что ли, и теперь у него вилла в Швейцарии и всё такое, а дядя Витя в дурке…
— С ним-то всё в порядке? Кроме психики, конечно…
— Где там всё… Он чешуёй покрылся, хвост у него растёт, как у крокодила, на голове все волосы выпали, вместо них роговые пластины лезут из черепа. Да, третий глаз открылся…
— Кошмар! Теперь мне окончательно ясно, что делать здесь абсолютно нечего, в смысле на Земле…
— Мне тоже так кажется… Я готова. Пошли?
— Да, пожалуй… А то вон заря занимается…
— Заря-заряница…
— Что?
— Так, ничего…
В траве за остановкой профессор отыскал две жердины. Одну отдал Ольге.
* * *
Друзья углубились в лес. Под ногами у них плотоядно чавкала болотистая почва. По противогазам хлестали скользкие холодные ветви. Вокруг звенели в бессильной злобе пресловутые комары. Но общевойсковой защитный костюм ещё советского производства надёжно защищал путников от их галлюциногенных укусов.
Хождение по болоту, пусть и в специальном снаряжении, очень утомительно, потому, главным образом, что требует постоянного напряжения внимания. А то глядишь, вроде кочка травой поросла, а вокруг мшисто — наступишь, в топь провалишься по шею. Тяжко вздохнёт болото, да и проглотит, не жуя, зеваку злосчастного.
Мстислав Сергеевич с Ольгой по болоту шли, словно в ступе воду толкли. Тыкали-тыкали жердинами во мхи и кочки, прежде чем ступить наверное. И ни кикимор, ни водяных, ни русалок не надо, так замучились, пока дошли до изгороди из рваной колючей проволоки. Неподалёку виднелась покосившаяся сторожевая вышка, но на ней никого не было. Вскрикнула жалобно и протяжно какая-то птица.
«Выпь, наверное…» — подумала девочка.
