Последнее, опираясь в своем развитии на максимально возможное подчинение людей нормам поведения, стремилось усилить свою власть посредством правового регулирования социальных отношений. Не желая мириться с преобладанием частного интереса в области охранительных отношений, государственная власть установила контроль над производимым разбирательством. В целях установления единообразия в понимании правосудия, а равно поддержания правопорядка в обществе власть разграничивала сферы частного и публичного регулирования на основе ценности тех или иных благ с точки зрения стабильного развития общества и государства. Разграничение ценностей и благ осуществлялось постепенно и было продиктовано множеством экономических, политических, демографических, географических, культурных, религиозных и иных факторов, имевших место в каждом конкретном государстве.
Между тем на протяжении длительного периода сущность преступного посягательства на личность продолжала рассматриваться как область частного интереса и никоим образом не связывалась с укреплением государственности и развитием общества. Посягательства на права и интересы личности считались частными нарушениями и нередко попадали в сферу гражданско-правового регулирования. В случае же рассмотрения таких дел в рамках уголовного судопроизводства, судья выполнял лишь роль арбитра в разрешении конфликта, заботясь о формальном соблюдении порядка его рассмотрения.
По мере укрепления государства система правосудия начала противопоставляться самосуду. Устанавливался принцип публичности в уголовном праве, что приводило к ликвидации отрицательных последствий самосуда. Усиление государственной власти сопровождалось усилением охранительных начал уголовного права и в конечном итоге приводило к «все большему “зарежимливанию” свободы человека и, в частности, к отказу от учета воли и желания потерпевшего, к их игнорированию при отправлении правосудия по уголовным делам»[123]. Многие частные интересы приобрели публичный характер, что нередко оборачивалось их искажением и обуславливало возникновение споров о границах волеизъявления пострадавшего лица при оценке деяния как преступного.
Именно на этом этапе развития общества и государства особую актуальность приобретает проблема согласия потерпевшего как элемента частного интереса в уголовном праве.
Изначально она рассматривалась в рамках уяснения направленности преступных деяний. Еще во времена существования Римской империи и развития римского права различались преступления публичного и частного характера.
