– Гретхен мне никогда не мешает, – улыбнулся Марк.
– Я принесла обед, – она вытащила из большой холщовой сумки и поставила на стол несколько контейнеров и даже одну кастрюльку, упакованную в пленку. – Здесь на вас обоих, только разогреть. Покормишь ее?
– Рит, – Марк протянул руку и коснулся пальцами тыльной стороны ее ладони, – не суетись. Мы с Гретхен прекрасно справимся. Не первый раз остаемся сами.
Рита несколько долгих секунд рассматривала его лицо, а затем наконец выдохнула и улыбнулась.
– Просто все это неожиданно случилось, я думала, бабушка за ней присмотрит, не хотела тебе мешать, – она выразительно посмотрела на усыпанный листами стол.
– А что с Верой Никифоровной?
– Давление поднялось. Я сделала ей укол, уложила в постель. Когда уходила, давление уже было нормальным, но ребенка ей все равно не оставишь. Соседка зайдет проведать пару раз. Я постараюсь долго не задерживаться, к четырем вернусь точно.
– Не торопись, – отмахнулся Марк, – я закажу что-нибудь на дом, если нам придется поужинать здесь.
Рита выпрямилась, оставив в покое контейнеры с едой, и посмотрела на него.
– Тебе на пять на тренировку, ты помнишь? – строго поинтересовалась она.
Марк тут же подтянул к себе один из рисунков, который на его беду оказался законченным, и принялся просто обводить уже нарисованные линии.
– Я сегодня не пойду, – деланно безразлично отмахнулся он, все еще чувствуя на себе внимательный взгляд Риты.
– Ты не ходил на позапрошлой неделе, потому что мы были в Вене. Не пойдешь на следующей, потому что праздники. Хочешь не пойти еще и сегодня? Знаешь, если ходить раз в месяц, результата не будет.
На самом деле на прошлой неделе Марк тоже не ходил, просто она об этом не знала. Он положил карандаш на стол и посмотрел на нее. Обычно серые, с лишь едва заметным зеленым отливом, глаза смотрели строго и казались совсем зелеными.
– Я туда вообще больше не пойду, – признался Марк.
Напряженное молчание, повисшее над обеденным столом, можно было трогать руками и резать ножом.
– Позволь узнать, почему? – наконец прервала его Рита, в этот момент как никогда напоминая Веру Никифоровну.
– Потому что мне надоело тратить время и деньги на эту ерунду.
– Марк, это не ерунда! Это лечение твоей ноги.
– И как много мне дало это лечение?
Рита глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Марк видел, что она раздражена, и даже жалел ее. Периодическое плохое самочувствие Веры Никифоровны, приближающаяся необходимость отдать Гретхен в детский сад и так трепали ей нервы. Именно поэтому он и скрывал от нее, что бросил лечебную физкультуру. Наверное, не стоило и сегодня говорить, но что уж теперь жалеть?
