В самом деле, чего теряться. Я сняла шляпу и запрокинула голову — мой собеседник, набивавшийся в помощники, оказался высоким. Темноволосым. С лёгкой небритостью. Орлиным профилем. Тёмными, живыми глазами-вишнями, в которых таился огонёк. Полными, чувственными губами, глядя на которые невозможно не думать о поцелуях. Кира, солнышко, вы на пляже! Какие поцелуи, нафиг! Живо взяла себя в руки! М-м-м, если вот в эти самые, с рельефными бицепсами, я согласная…
— Сеньорита? — повторил мужик тем же чарующим, сексуальным голосом.
Либидо, лежа-а-а-ать, я сказала! Русские так просто не сдаются! Особенно такие, как я, шуганные и осторожные. Терять голову не хотелось, потом проблем не оберёшься. Посему я спокойно улыбнулась и ответила:
— Нет.
И выдавила крем на ладонь, с невозмутимым — надеюсь — видом начав намазывать ноги. Успела заметить, как на красивом, породистом лице мелькнуло удивление, и чёрные брови поднялись домиком. Едва сдержала довольную улыбку: а вот так, красавчик. Люблю рвать чьи-то шаблоны и слегка постервозничать. Если хотите, проверка на вшивость. Я безумно дорожила своей свободой, и абы кого впускать в мою жизнь ужасно не хотелось. Откровенно говоря, подруги называли меня закоренелой холостячкой, ибо за всю свою жизнь я ухитрилась заводить только лёгкие романы, старательно избегая серьёзных отношений. Сначала осторожничала, опасаясь влюбиться не в того, потом — что моя жизнь превратится в серую рутину, ну а сейчас, когда я достигла почти всего, о чём мечтала, лишаться возможности жить так, как мне хотелось, только потому, что рядом появится кто-то посторонний, тем более не горела желанием. Так и получилось, что когда мои подруги уже вели своих чад в школу, я порхала по жизни, путешествуя, занимаясь своими увлечениями, творчеством, и наслаждалась тем, что есть, особо не задумываясь о личной жизни. И знаете, не тяготило осознание того, что в свои тридцать с небольшим я до сих пор одна. Мне и с собой не скучно. И я всего первый день в Испании, ещё толком отдых не начался, зачем мне прямо вот сейчас мачо?! Ну и, интересно было, что предпримет дальше?
Удивил, честно. Молча отошёл — я успела слегка разочароваться и одновременно успокоиться, — потом вернулся, с полотенцем и вещами. Расстелил рядом, благо людей ещё не очень много было в десять утра, сел, скрестив ноги и обняв колени руками, и молча уставился на меня. Ой. Чего это он? Признаться, под его пристальным взглядом крайне тяжело было сохранять невозмутимость и продолжать намазываться так же молча. И не коситься на него тоже. Ладно, где наша не пропадала, ёж — птица гордая. Я закончила с плечами, дотянулась, куда могла, на спине и спрятала флакончик. Потом легла на шезлонг и накрыла лицо шляпой. Чтобы не было соблазна, так сказать. Но ощущение чужого пристального взгляда, скользившего по мне, вызывало щекотные мурашки от шеи до пяток, и минут через пять я не выдержала. Едва удержавшись от фырканья, встала и направилась к воде, пусть она с утра и бодрящая ещё, прохладненькая. Смущал меня этот мачо, чёрт, я не ожидала, что он тоже вот так вот с ходу начнёт ломать мои шаблоны! Окунувшись в прозрачную лазурную водичку Средиземного, я поплавала, упорно не глядя в сторону вещей и знойного испанца, заодно охладила некстати поднявшуюся температуру тела. Надо выходить. Вышла. Под тем же пристальным взглядом устроилась на лежаке, достала книжку и демонстративно уткнулась в неё.
