Всё это обещает разные краски, разные комбинации тембров – то есть инструментальных голосов. Наконец, это дает разную картинку на сцене. В состав исполнителей могут входить чтецы и танцоры, электроника и старинные инструменты, ветровая машина, рык льва, трещотки, наковальни, колокола и орган – чего только не бывает.
Если экзотические инструменты не солируют, а включены в состав большого симфонического оркестра, то в заглавие сочинения они, конечно, не выносятся: в этом случае следите за тем, что происходит на сцене (если вы слушаете сочинение на концерте). Композитору нет смысла вводить в оркестр интересный инструмент и не «показать» его слушателю: если в составе есть саксофон, басовый большой барабан или кукушка-свистулька, в какой-то момент вы наверняка их услышите.
И увидите – если сидите не в партере (кстати, когда играют симфоническую музыку, во многих случаях в партере сидеть нет никакого смысла). Если вы слушаете музыку в записи, всегда уточняйте, для какого состава инструментов она написана. Играет квартет или трио? Интересный набор ударных или один инструмент в сопровождении электроники?
Вскоре вы научитесь различать тембры, будете прислушиваться к сольным разделам и репликам. Так вы не потеряете внимание, сможете оценить колорит сочинения и привыкнуть к звуковым палитрам, характерным для некоторых композиторов и эпох. Тогда фразы вроде «экспрессионистский оркестр» или «барочная медь» очень быстро станут вам интуитивно понятными.
Кстати: басовый большой барабан – это просто барабан нечеловеческих размеров.
…Иногда тоже выводится из жанра. Существуют жанры, привязанные к конкретному моменту истории и определённой культуре. Если на пластинке записаны мадригалы, значит это (скорее всего) Италия, XVI–XVII век, а если на концерте звучат «Страсти», то мы перемещаемся в Германию XVII–XVIII столетия.
Но бывают отступления от правил, и это – самое интересное. Почему русский композитор в середине XX века пишет мадригалы? Что означает сочинение «Страстей» китайским автором на рубеже тысячелетий? И одно, и другое – реальные примеры обращения композиторов к жанрам, находящимся вне современного им контекста. Для одного и другого есть интересные исторические причины.
Однако даже если не знать, с какой эпохой ассоциирован тот или иной жанр, исторический контекст восстановить несложно – и это захватывающий процесс. Обращайте внимание на то, когда, в какой стране, и кем (представителем какой культуры) сочинена музыка. Клавесин на сцене в XX веке – это совершенно не то, что клавесин в веке XVIII (в одном случае – интересный ископаемый динозавр, в другом – норма жизни). Невозможно сравнивать русскую (Евстигней Фомин) и немецкую (Вольфганг Амадей Моцарт) оперу конца XVIII века – вернее, можно, но нужно понимать, в какой ситуации тогда находилась русская и немецкая музыка (подробнее об этом – в «Кратчайшей истории»). Безмятежная ясность и нежность в музыке украинского композитора Валентина Сильвестрова (р. 1937) должна восприниматься не так, как то же самое – у Роберта Шумана, немецкого автора, жившего столетием раньше.
