Каждого читателя прикладных разделов книги привлечет что-то свое. Лично меня больше всего восхищает рассказ о том, как очень простые психологические воздействия повышают веру человека в собственные силы и ведут его к успеху. Например, если в ходе эксперимента убедить ребенка, что способности к выполнению задания не зафиксированы раз и навсегда и их можно развивать, это мобилизует его энергию и ведет к росту достижений. Если же, наоборот, внушить ребенку, что успех в задании зависит от неизменных способностей, которые «даны» или «не даны» человеку, это его деморализует (эксперименты К. Дуэк и ее коллег). Радует, что найден такой точный и эффективный способ повысить веру ребенка в свои силы, но я вижу в этих результатах и более широкий смысл. Не только дети, но и многие взрослые в России убеждены, что живут в мире устойчивых и не поддающихся нашему влиянию сущностей. Самые частые фразы в устах россиянина — «ничего-нельзя-изменить» и «это-от-меня-не-зависит»…
На память приходят распространенные утверждения об «устойчивых российских традициях», «скрепах», «культурном генотипе», «культурном коде», «архетипе». Весь этот букет представлений о якобы не поддающихся изменениям сущностях, как и в экспериментах с детьми, деморализует людей, отбивает желание что-то менять в стране, дает индульгенцию на ничегонеделание. Пафос книги в том, что многое из того, что кажется неразрешимым, решению поддается, и не так уж трудно мобилизовать людей для достижения этих целей. Главное — убедить их, что мир препятствий, равно как и мир способностей к их преодолению, отнюдь не стабилен и неизменен, способности можно развивать, а препятствия можно разрушить. Когда вы слышите разговоры о неизменности препятствий или способностей к их преодолению, это сигнал насторожиться и попытаться проверить альтернативную гипотезу о податливости изменениям.
Описанные в книге прикладные исследования и практические рекомендации базируются на фундаментальных теоретических идеях, конкретные прикладные проблемы решаются не ad hoc (то есть не применительно к каждому отдельному случаю), как это чаще всего делается, а исходя из общих принципов и закономерностей. Получается, что и в социальной психологии, как и в других — более продвинутых — науках, «нет ничего практичнее хорошей теории».
Представляя читателю книгу, я понимаю, конечно, что основные ее герои — американцы. В США живет и работает большинство социальных психологов. Америка, безусловно, лидирует в этой области науки, и именно испытуемые-американцы являются участниками большинства проведенных в мире социально-психологических экспериментов*. Но это не значит, что речь идет о какой-то особой, американской психологии: основные социально-психологические механизмы и закономерности у россиян и американцев имеют много общего, мы гораздо более похожи, чем это может показаться на первый взгляд.
