Каменная горгулья, что стояла у входа в склеп, смотрела с ожиданием. Я приложил разрезанную ладонь к ее лицу и прошептал заклинание. Горгулья шевельнулась, лизнула мне кожу раздвоенным языком.
— Но-но, не увлекайся, — буркнул я. — Ты нежить, тебе ни к чему столько крови.
— Жжжадный… — проскрипела горгулья.
— А то, — хмыкнул я. — На вас кровушки не напасешься. Открывай.
— Ещщще?
— Обойдешься. Я дань отдал, открывай.
— Обижжжаешшшь…
— Разрушу, — пообещал я.
Горгулья клацнула зубами и медленно повернулась вдоль своей оси. Осиновый крест на створке склепа тоже начал вращаться, все ускоряясь и сливаясь в новую фигуру круга, в котором железные штыри вырисовывали знак бесконечности. Я смотрел внимательно, чтобы не пропустить момент. И когда вращение достигло необходимой скорости, резко впечатал в дверь ладони, останавливая его. Выдохнул. Если не рассчитать момент, то штыри пробьют руки — не слишком приятное развлечение. К тому же на них споры ядовитого гриба, вызывающего медленное и неотвратимое разложение тканей.
Створки дрогнули и медленно разъехались в стороны, а я шагнул в плесневелое нутро склепа.
— Ну здравствуй, учитель, — насмешливо отвесил поклон, когда во тьме вспыхнули злобные алые глаза. — Давненько не виделись.
— Еще бы столько же… — голос его ударил по ушам. Мой наставник все еще пытается причинить мне боль.
— Это как получится, — обрадовал я, зажигая факел.
Нутро склепа озарилось дергающимся пламенем, и я прошел к установленному внутри гробу.
— Никчемный, жалкий воришка! — прошипел наставник. — Не смей ее трогать! Она тебе не принадлежит!
Существо, некогда бывшее моим учителем, оскалилось, показав два ряда черных, но острых зубов. Ветхие куски одежды не скрывали гниющей плоти и сочащихся язв на тщедушном, скрюченном тельце. Когда-то его звали мэтр Кархан, сейчас это была регенерирующая нежить, все никак не желающая подыхать. Наставник оторвал от своей руки кусок плоти и сожрал его. Черная дыра медленно начала затягиваться красным мясом. Я оттолкнул его ногой.
— Ничтожество, не смей!
Кархан завизжал, давясь липкой слюной и остатками гнилого мяса.
— Отвали, не то получишь, как в прошлый раз, — предупредил я, сдвигая крышку гроба.
Наставник отпрыгнул, памятуя о том ударе, который размазал его по стенке. Но, как я уже говорил, умереть он не мог. Смешно, но это не я сделал его таким, а он сам. Наставник привязал себя к книге еще при жизни, только я об этом не знал, когда воровал ее. И самое странное, что артефакт признал нового хозяина в моем лице. Ну а Кархан остался вечным слугой возле нее, не мертвым и не живым, но по-прежнему злобным. Он сыпал проклятиями, но не приближался.
