— У меня есть домик на окраине Кайера, — сердито бросила Одри. — Можете пока пожить там.
— Какая неслыханная щедрость! Особенно после того, как из-за тебя мой дом превратился в помойку!
— Я не виновата в этом! — заорала Одри.
— Заткнитесь оба и залезайте на лошадей! — прошипел Армон. — Где этот дом?
— На северной окраине, — хмуро бросила девушка и отвернулась.
— Значит, решено, — подытожил напарник и тоже пошел к лошадям.
— А мое мнение не надо спросить? — обозлился я.
— Лекс, или ты идешь с нами, или оставайся здесь!
Я подумал, а не швырнуть ли в спину Армону файер, но решил не тратить силу. Швырну потом, когда немного отойду. Впрочем, силы возвращались ко мне довольно быстро. Но пока я лишь залез в седло и дернул поводья.
* * *
Домик на окраине оказался маленьким, тесным и пыльным. Всего две комнатки, похожие на чулан, сырой подвал и чердак, на котором было невозможно стоять в полный рост.
— Отвратительно, — осмотрелся. — А куда я буду девочек приводить?
Одри презрительно фыркнула и ушла в тесную и неудобную купальню, в которой вместо нормальной каменной чаши для омовений стояла деревянная кадушка. И даже водопровода здесь не было, Армон молча прихватил ведро и отправился к колодцу. Вдвоем с хозяйкой этого гнусного местечка, которое и домом-то назвать язык не поворачивался, они навели относительный порядок. Я в процессе уборки не участвовал, хотя и не удержался от раздачи ценных указаний.
— Там пыль осталась, — указал я Одри на древний трухлявый комод, развалившись в таком же доисторическом кресле. Девушка махнула тряпкой. — Ниже. Еще ниже. Детка, ты ослепла? Там все в паутине.
— Нет здесь паутины, — возмутилась она. И все-таки сообразила, что стоит, склонившись и отставив зад, обтянутый серым платьем. Выпрямилась и бросила на меня злой взгляд. Потом швырнула тряпку в мою сторону, правда, не попала.
— И с прицельностью у тебя проблемы, — съязвил я. — Или вернее сказать… с цельностью? Особенно в некоторых местах?
— Может, хватит ко мне цепляться? — прошипела она, даже губы побелели от злости.
— Так я только начал, — уверил, закинув ногу на подлокотник. — Это называется семейная жизнь, малышка.
— Чтоб ты сдох, Лекс! — выплюнула она, я весело рассмеялся.
— Становись в очередь из желающих.
— Не сомневаюсь, что эта очередь очень длинная!
— Не очень. Большинство из стоящих в ней уже покойники, — ласково уверил я.
— Ты мне угрожаешь?
— Что ты, милая. Я обрисовываю перспективы.
— Ты меня не тронешь, — она вскинула голову. — Не сможешь.
