Когда я снова вошел в его лавку с невозможным в этом мире «сувенирным оружием» (которое, тем не менее, очень даже неплохо продавалось), Ли Ксинг вцепился в меня хваткой крокодила. Думаю, даже если б не раннее утро обычного «рабочего», не первого «выходного» дня недели, когда покупателей почти и нет, удрать от Ли Ксинга я бы не смог.
Взвесив «за» и «против», я продал ему все пять десятков колец, честно предупредив, что они сняты с насильно убиенных. Ли Ксинг покивал, аккуратно, стараясь не прикасаться к кольцам, собрал их в узелок и передал своему сыну, Люшенгу. С подробными инструкциями – как и что нужно сделать с кольцами, дабы духи владельцев и их предков не досаждали новым владельцам колец. Ли Люшенг покивал и пулей унесся в сторону ближайшего из двух храмов с наказом вознести молитву богине Ушейне, ответственной за правильную транспортировку душ в колесе перерождений.
А я положил в свой наружный кошель целых девять серебряных монет. Было бы восемь, но одно из колец было как раз из серебра. Ли Ксинг, кстати, сам додумался и развил идею – сюда можно воткнуть красивый маленький камушек, здесь проделать дырочку и повесить на красивый кожаный темлячок. А темляк же тоже можно украсить. В общем, мозги у дяди работали исключительно в правильном направлении – нужен был только толчок.
После этого мы снова беседовали. За кружкой хапьяна – господин Ли Ксинг по достоинству оценил мои красные от недосыпа глаза и общий помятый вид… даже попенял о необходимости беречь свое здоровье смолоду и напомнил об осторожности во время кутежей в столице: этому Ир Фану следует быть осмотрительным – это ему не его родная деревня, где пьяным можно свалиться, где попало, тут, извини, и обобрать, и даже прирезать могут! И прекрасная сговорчивая незнакомка – вовсе не гарантия, что на утро ты проснешься со своими деньгами… если проснешься вообще! Опасности большого города, Ир Фан! Не забывай об этом! Это тебе не твой лес – тут попадаются хищники куда более опасные и коварные!
Потом поговорили о луках, об охоте, о турнирах. Время от времени в ходе нашей беседы торговец двигал по столу в мою сторону серебряную монету. После первой же монеты пояснил кратко, емко:
– Идея пришла! Этот Ли Ксинг обязан отблагодарить!
И категорически отказался от моей слабой попытки монету вернуть. Нет, он точно жрец! Или истовый поклонник того самого божества. О! Или сам для себя создал эту коммерческую религию и теперь следует ее канонам!
