– Око за око и зуб за зуб! – воскликнул О'Ши, стрекоча на машинке.
– Насколько я понимаю, нет, – растягивая слова, сказал асессор. – Речь идет не о личной мести, а о принципиальном осуждении образа мыслей и действий. Я правильно понял?
– Не знаю. Понимайте как хотите, – ответил тощий.
– Я скажу так, – отозвался О'Ши. – По-моему, этот человек прав. Мы не можем отклонить его претензий, заявив, что не хотим быть участниками самосуда. Среди нас есть официальный правительственный чиновник. Я имею в виду шерифа. По нашим законам, если в отсутствие судьи среди населения возникает необходимость в срочном разбирательстве, любой присутствующий на месте правительственный служащий обязан принять на себя судейские функции. Не назову вам параграфа и статьи, их назовет вам Хадбалла, он обязан это знать. Вот мы и есть население, а шериф – тот самый служащий, который обязан стать судьей. Требование допрашиваемого законно, и я, как гражданин, буду настаивать на его исполнении.
– Но ведь шериф ранен! – возразил асессор.
– И тем не менее он – власть. Наше дело – представить ему свои претензии, его дело – решать, как с ними быть. Какой репортаж, асессор, а? Какой репортаж!
«С шансами быть посмертным», – висело на языке у асессора, но он зажмурился, тряхнул головой и сказал:
– Я не убежден, что у нас нет другого выхода.
– Это ваше право, – заявил О'Ши. – У каждого свой долг и права. Асессор, но вы же сами показали нам пример верности долгу, ведя допрос, вместо того чтобы искать канализационную трубу, по которой мы могли бы выбраться отсюда! Более того. Я уверен, что ваше предложение высказаться очень способствовало тому, что пострадавший сформулировал свою позицию и требование. Ведь так? – обратился он к тощему.
– Я сказал то, что думал, – ответил тощий. – И от своих слов не отступаюсь.
– И по сути дела, асессор, вы же не можете сказать, что претензия пострадавшего не обоснована! – заключил О'Ши.
– Скажите, Луща, вы когда-нибудь с кем-нибудь судились? Вы представляете себе, что это такое? – спросил асессор.
– Нет, – ответил тощий. Асессор кивнул.
– Я так и думал, – сказал он. – Вы, конечно, вольны поступать, как пожелаете, но мой вам совет, совет соотечественника: не лезли бы вы сейчас в это дело.
– Вы полагаете, что наш жизненный подвиг должен быть завершен содействием вашим трудам? – ехидно спросил О'Ши.
– Я, полагаю, что пора будить Ван Ваттапа, чтобы он проследил за состоянием Дрона Лущи и шерифа Хадбаллы, – ответил асессор.
