– Поясните мне ваши действия, – повелительно сказал асессор.
– Объект находится в состоянии глубокого гипотермического сна, – ответил малорослый. – Как я полагаю, мне не удастся завершить эксперимент, и я включаю программу вывода объекта в нормальное состояние. Через сорок восемь часов он проснется.
– Объект – это Дрон Луща?
– Да.
– Я хотел бы лично убедиться в этом.
– Туда нельзя входить. Вы нарушите стерилизацию.
– А через сорок восемь часов?
– Мы нарушим стерилизацию, но это уже ничем не будет грозить объекту. Хотя и особой пользы ему не принесет.
– Что вы хотите этим сказать?
– Здесь нет продовольственного склада, и вряд ли нам удастся отсюда выбраться за время, имеющее для нас хоть какой-то смысл. Просто он будет умершим с голоду вместе с нами.
– Вы хотите сказать, что мы здесь насмерть замурованы?
– Меня учили мыслить шансами и вероятностями. Затворы закрыты, управление выведено из строя, знаниями в этой области я не располагаю. Сверху нам вряд ли помогут. Вот и рассуждайте, – сухо сказал малорослый.
– По-моему, вы торопитесь с выводами, – возразил асессор.
– Вы электрик?
– Нет.
– А кто вы?
– Я следователь по делу доктора Осипа Лущи. И его соотечественник.
– Вот даже как! И прибыли сюда по следам его сына?
– В общем, да.
– Кого-кого, а вас я не рассчитывал здесь видеть.
– И значит, надо быть скромнее, рассуждая о шансах и вероятностях, – тут же перехватил инициативу асессор. – Кто вы такой?
– Доктор Ван Ваттап, имею честь.
– Ваше занятие?
– Это допрос?
– По сути дела да. Его вступительная часть, скажем так.
Ван Ваттап кивнул.
– Вы извините, – сказал он, – но я не спал более полутора суток и еле держусь на ногах. Я должен отдохнуть два часа. Вы не возражаете? После этого готов буду удовлетворить ваше любопытство.
– Это не любопытство, – ответил асессор. – Извольте, отдыхайте. А кто эта женщина? И в кого она стреляла?
– До вчерашнего дня это была малозаметная, но полезная помесь лаборантки и прислуги. Перечислить ее нынешние амплуа – это по вашей части, но со стороны довольно четко просматривался синдром нарастающего психохимического криза. Убит доктор Эжен Нарг, мой единственный и полноправный коллега по работе.
– И над чем же вы работали?
– Мы поставили и практически решили проблему мемодромов.
– Непонятно.
– Само собой разумеется, – желчно ответил Ван Ваттап. – Я лягу здесь в дежурке на топчане. Через два часа обязательно разбудите меня. Мне нужно будет глянуть на приборы и поухаживать за нашим пациентом, как того требует процедура. Уходя, заприте, пожалуйста, дверь. Хочу быть огражден от нападок этого полудебила.
