– Я знаю. Дилан несколько раз заходил к нам. Милый парнишка.
– Они редко видятся. Но, конечно, да, он хороший. – Несколько мгновений Джордж смотрел на костер, а потом повернулся к Тому: – У тебя есть братья или сестры?
Тот заметил, как Элис смутилась, но только мотнул головой.
– Нет, я – единственный ребенок, и мои родители умерли, когда мне было девять, так что…
– Ой, прости.
– Не за что извиняться, ты же не знал. Вообще, так легче. По крайней мере, я уверен, что обо мне никто не беспокоится. – Он подумал о Джулии и почувствовал, что должен упомянуть о ней. – У меня есть опекун, но она сейчас на йога-ретрите в Италии, где нет связи, поэтому, вероятно, даже не знает, что самолет упал.
Элис улыбнулась.
– Видела ее разок на родительском собрании. Точнее, два раза. Звучит ужасно, но я всегда тебе немного завидовала – она кажется такой классной. Да еще и на ретрите. Кто его проводит?
– Джулия и проводит, – рассмеялся Том. – Да, она классная, но… больше похожа на друга, требующего постоянного внимания, чем на родителя. Сейчас это не проблема, но в детстве я просто хотел… В общем, у любой медали есть две стороны.
Он подумал, что за эти несколько секунд сказал о себе больше, чем за все предыдущие годы, и сразу же почувствовал трепет, словно находился на краю пропасти. Сердце зашлось в бешеном стуке.
Но Элис ответила: «Конечно. Могу себе представить», – и Тому немного полегчало, словно отступила какая-то невидимая опасность. Он понял, что вот так люди общаются друг с другом и это нормально – говорить им о том, что предпочел бы иметь родителей, нежели соседа по комнате, и что скучает по ним, даже по-настоящему уже не помня, как это – когда они есть.
Джордж ошеломленно уставился на него.
– Думаешь, поэтому ты такой?
Том взглянул на него.
– Ты имеешь в виду недружелюбный, странный и необщительный?
Джордж смутился и засмеялся – словно и сам не мог поверить, что задал этот вопрос. Элис тоже облегченно захихикала, не услышав в голосе Тома обиды или злости. Интересно, какой реакции от него ждали? Неужели люди действительно его боялись?
Том улыбнулся.
– Честно говоря, не знаю. Джулия всегда рассказывает мне о том, какими отличными друзьями и веселыми людьми были мои мама и папа, поэтому, возможно, я тоже был таким. На самом деле не помню, каким я был до катастрофы.
На мгновение наступила тишина, но потом Элис тепло улыбнулась.
– Таким, какой бываешь на уроках английского. Меня восхищает, как ты по-настоящему страстно споришь. Потом я встречаю тебя после занятий и чувствую пустоту. Серьезно, думаю, сегодня ты впервые поговорил со мной за пределами класса. – Она помотала головой и улыбнулась. – Я немного волновалась, поднимаясь на холм. Думала, ты не станешь со мной разговаривать.
