— Родственники считали меня позором и пятном на чести Дома! — продолжала я. Теперь мне было не страшно. Может, канцлер поймет наконец и отпустит восвояси, решив, что такая невеста не подойдет его венценосному племяннику? — Каждый раз мне напоминали, как я должна быть благодарна за милость деда: ведь он оставил при себе дочь, опозорившую весь род. Но знаете что? Лучше бы он нас с мамой изгнал, проклял и навеки забыл наши имена.
Наверное, стоило все же помолчать — было видно, как неприятно слушать это кузену. Он опустил голову и задумчиво тер лоб. Но остановиться я не могла. Все, что жило во мне, рвалось наружу: хотите знать правду обо мне? Вот она. А в глазах грозного канцлера появился интерес.
— Если уж маме не суждено было остаться с моим отцом, то лучше бы мы жили где-нибудь в глуши, вдали от мира и его интриг. Вдвоем. Были бы счастливы, несмотря ни на что. Тогда, возможно, мама прожила бы дольше!
— Мне нужно, чтобы вы рассказали о том, что сказала вам Регина Лаускалитас! — выражение лица Вардаса снова стало холодным и безучастным.
— Это что-то изменит?
— Да!
— У меня нет права рассказывать, — честно призналась я и посмотрела в сторону ошеломленного Легарта. Потом виновато попросила: — Прости.
— Почему? — сквозь зубы выдавил лорд Вардас.
— Потому что она пришла с покаянием.
Хотя сложно было назвать полупьяный бред тетки исповедью.
— У вас нет посвящения, леди Браггитас, — сдержанно вымолвил канцлер. — Вы не имели права отпускать прегрешения этой женщине, поэтому прекратите ребячиться. Довольно! Она являлась подозреваемой в государственной измене. Если я скажу, что она причастна к смерти вашей матери, вас это успокоит? Вы знали, что Инге Браггитас умерла не от болезни, что она не покончила жизнь самоубийством, как утверждали многие очевидцы?
Я отрицательно покачала головой.
— И после этого вы будете и дальше скрывать все, сказанное Ренатой?
Не знаю, зачем я посмотрела на кузена, который сидел неподвижно и хмурился. Наверное, мне нужна была поддержка, которой не хватало после обители, где всегда имелись наставники, готовые выслушать и поддержать. Уловив мой взгляд, кузен кивнул и прошептал одними губами: «Все хорошо». Сглотнув засевший в горле ком, я мысленно кивнула самой себе:
— Мне нечего добавить к вашим словам, господин Вардас… Кроме того, что все трагические события в моей семье как-то связанны с борьбой Домов за Красный трон.
Стоило мне закончить фразу, как Вардас потерял ко мне всякий интерес. Впав в задумчивое состояние, он направился к выходу из кабинета, бросив напоследок:
