Кузен снова помрачнел, лицо его сделалось серьезным, без тени былой улыбки.
— Гинта, ты была так измотана, что потеряла сознание, не дойдя до своих покоев, а потом…
— Что потом? — внутри стало зарождаться неприятное предчувствие.
Рената!
Ночной кошмар вспомнился настолько остро, что впору было кричать. Или все же мне приснился сон? Меня как будто окунули в холодную воду. Вот я тешилась в теплой постели — а вот погружаюсь в холодную пучину с грузом на ногах. И натурально начинаю задыхаться. Пьяная тетка, отравленная «эльфийским сном», мне не приснилась!
— Нет.
Я даже вздрогнула. В смятении не заметила, что говорила вслух.
— Не приснилась, — подтвердил Браггитас мои опасения.
— Тогда почему ты не пришел, когда горничная отправилась звать тебя? Почему… никто не пришел…
— Потому что это была не горничная, Гинтаре, это была наемница из смертниц Гильтине.
У меня пропал дар речи. Кто так озаботился моим появлением в доме Браггитасов? Но чтобы нанять убийцу из смертниц Гильтине, надо иметь много денег и большую смелость.
Неудивительно, что под личиной прислуги я не различила оскала смерти. И эта черная змея… неужели по мою душу она была вызвана из топких болот Неймаля, где разинуты пасти омутов пропащих?
— Она должна была меня убить?
Легарт мрачно кивнул:
— Возможно, не только…
Приглядевшись, я обратила внимание на то, каким уставшим он выглядел. Бледное осунувшееся лицо, в уголках рта залегли складки, а вертикальная морщина меж бровей стала глубокой и очень заметной. Очевидно, к заботам о безопасности короны добавились еще и размышления о судьбе одной страдалицы из захудалого монастыря.
Кузен перегрузил свой мозг бесполезными размышлениями, оттого и выглядел потрепанным и изрядно измотанным. Был он таким еще до нашей исторической встречи в обители. Просто перед вайдилом хорохорился, как же, столичный экспонат в глушь пожаловал!
— И где она теперь? — спросила, хоть и знала ответ: смертница либо исчезла, либо покончила с собой, удавившись собственными волосами. Нам про таких в обители много рассказывали. Ибо если мы служили Живе и нашим призванием было — нести в мир доброе, светлое, чистое, не жалея себя, оберегать малых да слабых, лечить хворых и убогих, то служители Гильтине были просто убийцами, шпионами, изучавшими запретные техники преобразования материи. Не надо только путать со служителями богини ночной темноты Брексты, у тех жрецов цели были не всегда светлые, но намерения зачастую очень благородные.
