— Немедленно следуйте за нами! — весьма грубо оборвал гвардейский командир нашу вежливую беседу. Никакого понятия о манерах!
— Сейчас я тебе последую, — едва слышно произнес кузен. — Так последую, что ты меня вовек не забудешь, гусь плешивый!
Тут он преувеличил. У гвардейского начальника плешь как раз таки отсутствовала, но вот волосы помыть не мешало, да и весь внешний вид был каким-то неопрятным, потрепанным. Или я чего-то не знаю о плешивости?
Во всей этой крайне неприятной ситуации радовало только одно обстоятельство — конь подо мной наконец-то успокоился. Смирно стоял и стриг ушами. Потом, правда, я поняла, отчего это он сделался таким спокойным, но тогда на радостях расслабилась. А Браггитас молча подал знак людям, после чего они отделили меня своими широкими плечами от «встречающей делегации». Кузен же направился к гвардейцам с самым «миролюбивым» видом, от которого и дикие кабаны в лесу шарахнулись бы, не то что люди. Опомнилась я тогда, когда кто-то из сопровождающих отчаянно запыхтел мне в ухо:
— Держите крепко поводья и не отпускайте их ни в коем случае! — От усердия телохранителя у меня даже щека покрылась испариной. — А ногами сожмите бока лошади.
— Это еще зачем? — вырвалось у меня.
— Не спорьте, — был дан ответ. — Делайте, что вам велят!
А чего спорить-то? Как сказали, так и сделала. Не из слепого подчинения конечно же, а из элементарного инстинкта самосохранения — чуяло мое сердце неладное. Вот вцепилась я в поводья изо всех сил и ноги сжала так, что конь икнул. Тем временем кузен достал свои бумаги и продемонстрировал господину Леху.
— Думаю, что хотя бы это вас вразумит!
— Что это? — на всякий случай поинтересовалась я у стоящего рядом сопровождающего.
— Королевское разрешение на пребывание в любых землях нашего государства.
— Так чего сразу их не предъявили? — Я стала злиться на тупоумие дознавателей.
— Обычно хватало демонстрации печати, а здесь — все не так просто.
Я раскрыла рот, чтобы уточнить, что это за «все не так просто», но мне сделали знак молчать.
В сгущающихся сумерках сложно было рассмотреть выражение лица господина гвардейца, но отчего-то показалось, что к Легартовым грамотам он остался равнодушным. Ленивым движением руки Лех взял бумаги из рук Браггитаса и с таким же апатичным видом, даже не разглядывая, отправил их в грязь, под копыта своей лошади. Такое явное и наглое пренебрежение королевской властью! Видимо, засиделась я в обители и кое-чего не знала.
